— Я убил человека.
— Это формат черновика?
— Это сразу чистовик!
— Ааааа! Это бред. Я Вам скажу честно, каждую строчку романа надо пятнадцать — тридцать раз переписывать — шлифовать.
— А я убил человека это сразу шедевр, с первого раза.
— Ааааа! Новоявленный гений! Сам не вытянешь. Надо вокруг твоей книги замутить авантюрную историю.
— А как?
— Иди сдаваться в милицию, скажи, что убил снежного человека и хочешь сам себе быть адвокатом.
— А что, снежный человек человеком считается? В милиции мне не поверят.
— А ты попробуй.
— Хорошо. Я убил снежного человека.
…
— Ну и дурак! — сказали мне в милиции.
— Я убил человека. — это философия и реализм. А Я убил снежного человека — это какая-то глупая фантастика.
И я решил убить просто человека. Мы с сотрудником милиции пошли в ночной клуб его искать.
— А может, все-таки, поищем снежного человека? — хотел переиграть я.
— Нет, искать так реально искать, — сказал сотрудник милиции.
И мы нашли за ночь пять девушек легкого поведения.
— Ну как тебе состояние игры? — спросил у меня сотрудник милиции.
— Забавно! — засмеялся я.
— Но это не игра, мы тебя оформили как сексуального маньяка, а эти пять девушек — свидетели, ты к ним грязно приставал! — сказал сотрудник милиции.
— Да я же писатель? Да Вы же сами пошли со мной знакомиться? — удивился я.
Но милиционер оформил мне штраф за сексуальное домогательство.
Так мой роман про убийство человека закончился штрафом. А в статус готовой книги моя книга так и не перешла, дописывать ее уже не хотелось.