— Я убил человека.
— Начни так — Я не хотел убивать человека. А закончи — я не хотел убивать редактора, но пришлось. Да Здравствует самый гуманный суд в Мире! Ура, товарищи! Прошу милости для автора — сжечь на самом быстром огне!
— А при чем здесь редактор. Разве у Раскольникова был редактор? Это же я Достоевскому подражаю.
— Конечно. Раскольников же написал в газету статью, значит был редактор, который его вдохновил на преступление.
— А я думаю, Раскольников сам придумал идею.
— Без редактора не бывает, все статьи проходят цензуру.
И тут правда появился редактор.
— Я знаю, ты девственник! — сказал он.
— А я знаю, что кто занимается онанизмом, у того на ладошках волосы растут! — пошутил я.
Редактор тут же стал усиленно рассматривать свои ладошки.
— Вот я тебя и поймал с поличным! — сказал я редактору.
— Да это я тебе подыграл! — засмеялся редактор и пригласил меня в клуб знакомиться с девушками.
— У него на ладошках волосы, он онанист! — сказали девушки про редактора.
— А откуда они знают эту шутку? — не поверил девушкам редактор.
И мы с редактором в течение года ходили в клубы и знакомились с девушками, а у редактора возникла навязчивая идея, что все девушки проверяют его ладошки, нет ли на них волос.
А через год редактор мне признался, что он никакой не онанист, а просто он меня передразнивал, он, оказывается, следователь и хотел проверить, не убил ли я человека.
— Но я же сразу сказал, что это по Достоевскому, идея Раскольникова. Я убил человека — это первая строчка моего будущего романа.
И тут редактор признал, что он правда онанист, раз проверял в течение года такую глупость.