— Я убил человека, — написал я по Раскольникову.
А критик вырвал строчку из контекста и вызвал милицию.

— Я убил человека.
— А что, так легко убить?
— Да это Раскольников, достоевщина.
— А, и ты туда же!
— А я эту концепцию усовершенствовал.
— Топор сделал двойным, что ли?
— Ха-ха!
— Не смейся, в милицию попадешь.
И я правда попал в милицию. Мою первую строчку романа приняли за признание.
Зато потом я получил пять по литературе. Мне объяснили, что подражание великим писателям называется фан-фикшн.
А в милиции долго смеялись над моей фразой: — я убил человека.

— Я убил человека.
— А! Разные бывают оказии. И Ваш редактор раз за разом такое допускает?
— Так это же я Достоевскому-Раскольникову подражаю!
— Ааааааа! А я уже подумал, что Вы в литературный кружок ходите по совместительству с охотой на людей.
— Ыыыыыыы!
— А Вы что, хотите написать роман про маньяка? А не боитесь, что вживетесь в образ и сами станете маньяком?
— Так это же у меня не криминал. Это у меня идея о том, тварь я дрожащая или право имею?
— Вот станете маньяком, тогда право и поимеете!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!