Amoroso lugubre.

…Какъ тихо началось!..
Какъ будто месяц краткий
На кладбище пролилъ свой ненадежный
светъ.
Белеетъ мавзолей за легкою решеткой,
Кустами алыхъ розъ и тенью ивъ одетъ.

… Где-жъ любовался я решеткою ажурной
И нежной белизной, таящейся в цветахъ?
Знакомо это мне!..
…И сразу съ страстью бурной
Смешалися въ душе отчаянье и страхъ.

Да, это было такъ!
На легкия перила
Склонялася она межъ крупныхъ алыхъ розъ,
И отъ пытливыхъ глазъ её слегка укрыла,
Какъ зелень сонныхъ ивъ, завеса
темных косъ.

Я помню песнь свою и разговоръ гитары,
И порванной струны недоуменный гулъ,
И сердца своего горячие удары …
Ты кинула цветокъ — я на балконъ
вспрыгнулъ.

Но даже и тогда, въ бездонной глуби
взгляда,
Въ объятияхъ немыхъ ликующей борьбы,
Все чудилася мне незримая преграда,
Стальныя острия разлучницы — Судьбы.

… И, какъ тогда — теперь неясны
очертанья,
И снова светъ луны мечтательно
красивъ.
Я вновь хочу любви, я вновь хочу
страданья,
И смело пропою кощунственный
призывъ.

«Приди скорей ко мне, на мой
призывъ любовный!
Тебя одну всегда поётъ моя мечта.
Я страстно обниму сухой скелетъ
безкровный
И разцелую я безгубые уста.

Проснись, моя краса, напрасно ты
заснула!
Но нет тебя — одинъ стою въ
ночной тени.
Ужъ не идти-ли мне в чертоги
Вельзевула,
Где свадьбы нашей ждутъ весёлые огни?»

Я радостно иду — и в жаре страшномъ
ада
Добьюся я своей заветнейшей мечты —
Растопится межъ насъ незримая
преграда,
И будем мы одно, одно — и я, и
Ты!

Звучи-же веселей, любимая гитара,
Усталая рука — восторженней
бряцай!
Пусть сердце, какъ струна,
порвется от удара.
Я въ адъ хочу войти, онъ дорогъ
мне, какъ рай!