Меня предупреждали… Не верил. Вот что значит жить в плену иллюзий. «Ежик в тумане», открытки с симпатичными ежиками и грибочками… одинокий трогательный ежик желает познакомиться…

Теперь я знаю точно — одиноких трогательных ежиков в природе не бывают. Они размножаются почкованием или отростками, как кактусы. И мигрируют стадами.
Возле моего дома поселился ежиный табор. С дальним прицелом. То ли Фунтика со двора сведут, как коня. То ли меня — с ума.

Хотя физически я очень окреп. Теперь я легко и профессионально закатываю ежика в пластмассовое ведро и, как тать в ночи, несусь на соседский огород — к левостороннему дедушке. Там много вкусных слизняков на капусте. Я надеялся — а вдруг? А вдруг ежиное чревоугодие пересилит нездоровое влечение к моему псу?

Потому что Фунтик совершенно потерял голову. Ближе к ночи он начинал метаться по газонам в ожидании своей ежиной Гюльчатай.

Она была неотвратима, как поезд по расписанию… И каждый вечер в час назначенный эротично сворачивалась клубком перед ним. Иногда кокетливо приподнимая край чадры. Фунтик опрометчиво совал туда нос, пытаясь добраться до декольте. Получал тут же колючую пощечину. И начинал все сначала с нежным рычанием.

Я переживал. Потому что хорошо знаю коварную женскую сущность. И ежиную тоже. Я пытался поступить как Монтекки и Капулетти в одном флаконе — разлучить пылкого Ромео с колючей Джульеттой.

Удавалось плохо. Джульетта бегала намного быстрее, чем я. Когда усталый, но довольный я возвращался на свой участок, опустошив очередное пластиковое ведро на грядку с капустой — я заставал ту же саму картину — Фунтик опять уговаривал ежиную Джульетту-Гюльчатай открыть личико. На топлесс он уже не надеялся.

Я прозрел, что мы попали в ежиную мафию только когда очередная Гюльчатай, звякнув браслетами колючек, явила себя миру, то есть мне, нахальными словами: «Эй, яхонтовый, давай погадаю, всю правду расскажу — что было, что будет, чем сердце успокоится…».

«Правда» мне обошлась в одну сосиску. Зато успокоилось сердце у Фунтика. Наверно, ему личико не понравилось.

Интрига закончилась. Мафия явила себя во всей красе.

Ввечеру заявился ежиный барон. Исследовал на веранде все миски. Заявил, что бедно живем и обложил данью — три сосиски для ежиных «ромалэ» и молоко в блюдечке для многочисленных Гюльчатай.

Мы с Фунтиком смирились. Мы с Фунтиком сидим на веранде, наблюдаем за колючими тенями — уже спокойно, без сердца — и задаемся вопросом: осень скоро.

А не относятся ли ежи к отряду перелётных? И не надо ли им на юг, например? Ну, навестить там родственников — крымских ежей? Я бы даже финансировал.