Я отношусь к философии настороженно потому, что витиевата, многословна, амбициозна, способная ради ладно скроенной фразы пожертвовать здравым смыслом, но главное, не брезгует обслуживать любой режим, включая тоталитарный, вдохновенно, логично, взахлеб оправдывая творящиеся безобразия. Последнее даёт основание думать, что мыслить для того, чтобы прилично быть, — не философия, а шкурничество.