Знаешь,
я помню…
Однажды меня спросили
кем я стану, когда не останется ничего
кроме огня и пыли.
Кем я стану, когда последний светильник треснет,
когда его свет погаснет.
Когда нежный припев
моей самой любимой песни
оборвётся на полуслове.
Кем я стану, когда я больше не буду счастлив.
Кем я стану, когда я буду почти что сломлен.

Это звучало так бесконечно просто.
Солнечный луч скользил по моим ладоням,
целый город сверкал такими
солнечными лучами.
Но к сожалению, есть вопросы
на которые отвечают
только те, кто вопрос не понял.
Те, кто понял — не отвечают.

Те, кто понял — молчат и докуривают до фильтра.

Знаешь…
На самом деле
нет слова сильнее молчания.
Нет крика громче молчания,
а ещё в реальности умирают
не так, как в фильмах.

Когда наступает звенящая тишина
я закрываю глаза и лечу к тебе —
невесомый, бесплотный.
Сквозь взрывы,
сквозь баррикады.
Представляешь…
у нас началась весна.
Представляешь?
Я видел ростки молодой травы.
Они проросли вдоль разрушенной автострады.

Я не помню ни строчки,
ни слова той нежной песни.
Но немая любовь осталась внутри как метка.
Мой последний светильник ещё не треснул —
его защищает грудная клетка.

Я не помню мотив
и все здесь его забыли —
потому что его так давно не слышно.

Но я всё ещё твой.

И я буду твоим
посреди огня и бетонной пыли.

Я буду твоим
до самой последней вспышки.