Осень это женщина в фетровой шляпке набекрень и кашемировом пальто цвета охры. Бархатное платье, бусы из рябины, башмачки из замши, шифоновый оранжевый шарф. Рыжая коса до пояса, глаза зелёные, губы цвета спелой брусники. Она водит красный кабриолет, обожает рыжих котов и коллекционирует забытые зонтики. В друзьях у неё мокрый Дождь и мудрый седой Туман.
В доме у Осени тепло, уютно, пахнет корицей и немножко опавшими листьями. В камине горят, потрескивают дрова, у огня греются толстые коты. На полках баночки с вареньем и мёдом, мешочки с орехами, на ниточках сушеные грибы. По утрам она печёт ванильные булочки, варит кофе, завтракает на террасе, накинув на плечи цветастую шаль. Вечером ждёт в гости друзей, угощает их горячим шоколадом и пряниками на меду. По субботам Дождь приносит бутылочку красного вина, а мудрый седой Туман — спелые апельсины. Осень надевает своё лучшее алое платье, чистый передник и готовит горячий глинтвейн: гвоздика, вино, коричная палочка, мускатный орех, кружочки сочного апельсина. Рубиновый напиток согревает озябших гостей, прогоняет депрессию. Элегантный Дождь приглашает Осень на танец. Она снимает передник и пара танцует танго — танец страсти и драмы, переплетение рук, сплетение ног, мир жестов и знаков. Седой Туман в кресле курит трубку из мореного дуба, его пушистый белый свитер пахнет кедром и дорогим табаком.
Гости уходят в полночь.
Туман развалится, вытянется в полный рост на лугу, вдоль реки, будет блаженно улыбаться и таять от умиления, слушая, как какой-то маленький непоседа бегает в его молочно-белой, густой дымке, топочет: туда-сюда, туда-сюда, вздыхает и зовёт: лошадка… лошадка…
Длинноногий Дождь будет всю ночь гулять по городу, мыть крыши и окна спящих домов. К утру он устанет и основательно промочит свой костюм.
А Осень, проводив гостей, закутается в пушистый клетчатый плед, «погуляет» по многочисленным улочкам из книги «Сказки старого Вильнюса», и уснёт под шорох Дождя за окном, согретая тёплыми рыжими котами…
Я на веранде с мольбертом. Рисую женщину-осень: рыжие волосы, рябиновые бусы, замшевые ботики. Мысленно представляю её дом, камин и котов. Три года назад решила написать для Эльзы портрет Голубчика, вошла во вкус. Оказалось, могу не только платьюшки рисовать.
Сегодня вторник, дети в школе, им уже 12 и 11. Оба успешно и с желанием изучают французский, мы с подругой — вынужденно, проверяя домашнее задание. Анька, круглая отличница, смеётся над нашими носовыми гласными.
Аппетитные ароматы отвлекают меня от работы, Марта на кухне готовит обед: фаршированные баклажаны с орегано, утиная грудка с прованским травами и сырный пирог. Она уже четыре года работает в частной клинике, прошлую жизнь вспоминает как страшный сон. Во всяком случае сейчас тридцать девять ей не дашь, девчонка девчонкой. Я всё в том же ателье, только уже заведующая.
В гараже у нас Honda, в сумочках — права.
У Марты во время учёбы завязался роман с инструктором по вождению, он был довольно частым гостем в нашем доме. Зима тогда была снежной, сугробы во дворе намело глубокие. Мужчина почему-то вдруг решил, что подкинуть нашего Голубчика высоко-высоко в воздух — это очень весело. Он смеялся, глядя, как тот, кувыркаясь и нелепо махая лапами, падал потом вниз, как, оглушенный испугом, беспомощно барахтался в глубоком снегу. И не понимал, почему Марта вдруг ахнула, разрыдалась и кинулась откапывать кота. Он всё ещё улыбался, когда она, прижимая к себе напуганное животное, выбравшись из сугробов, произнесла: уходи.
Ты что, серьёзно, ты за этого кота испугалась?
Нет, я за себя, тихо ответила она.
Он понял, что это совсем не шутка, пытался всё вернуть, извинялся, но она настояла на его уходе. Навсегда.
Это жестокость, сказала мне вечером Марта, самая настоящая жестокость. Я себя на месте кота представила, понимаешь? Я тоже могу стать слабой и беспомощной, потерять молодость, красоту, заболеть; и он меня точно так же, смеясь, вышвырнет из своей жизни. Или детей моих. Если у него нет сострадания к животному, он и человека не пожалеет, зуб даю. Я всё сказала и тема закрыта.
Вот такая она, моя Марта. Решительная дама. Так же решительно утащила из квартиры алкашей полуживой скелетик собаки. Она тогда ещё на скорой по ночам работала. На вызов приехала, помощь оказывает, а на неё собака, страшная такая, печально смотрит и слёзы из глаз кап. кап… Тощая, рёбра торчат. А собачку вашу я в реанимацию забираю, сказала Марта, ей срочная терапия нужна и вниз по лестнице бегом. С чемоданом и собакой. Хозяин хотел за ней бежать, потом передумал, матом обложил и тапком вслед кинул. Думали, этот скелетик не выживет. Теперь красотка. Кора.
Голубчик? Да, конечно, жив. Прекрасен и здоров. Мышей не ловит, нет. Говорит, что гуманист.
Дом наш — тихий островок посреди бушующего океана. Собираемся вечером на тёплой кухне за чашечкой чая, болтаем, шутим, обсуждаем проблемы, принимаем решения. Жизнь не даёт надолго расслабиться, подкидывает сюрпризы. Но мы справляемся.