А ещё однажды в моей жизни был человек… Мне сейчас больше, чем ему было тогда, но тогда он был такой взрослый… Рассказывал истории из жизни, осуждал мои поступки и моих знакомых… Жаловался на своих женщин и свою жизнь. Рассказывал о прошлом и запрещал мечтать о будущем. Делился своим опытом и своей болью. Убедил меня бросить курить и исподволь подвел к регулярному распитию коньяка. Ездил на мотоцикле и убеждал меня, что все байкеры — больные самоубийцы. Ревновал меня к моим отношениям и знакомил со своими бабами. Осуждал мою «послушность» маме и не делал того, что могло бы огорчить его мать. Обожал живую музыку и прятал пианино за запертой дверью. Продвигал молодые музыкальные группы и запрещал мне петь при нём. Писал стихи, в которых не было ритма и не было рифмы. Читал их мне. Посвящал же другим, тем, в которых был влюблён. Он был ядовитым настолько, что спустя семь лет с нашей последней встречи, я до сих пор ощущаю его влияние на мою жизнь. Иногда мне кажется, что если бы я продолжала принимать порционно его в своей жизни, то и он жил бы до сих пор. Уже никто не узнает. И я скучаю по нему. По его ядовитым замечаниям, по его высокомерным советам. По его корявой благодарности, словно вырванной силой, против его воли… Он был моим горизонтом, а я была его жилеткой. Я писала ему письма и слушала ответы на них по телефону, с непременным цитированием отдельных моментов. Он мог подтолкнуть, если мне трудно было решиться и остановить, когда меня заносило… Он был таком живым, таким настоящим, что после него все казались неумелыми актёрами и притворюшками. Он был моим смыслом, когда я потеряла смысл жизни. Я ещё долго буду скучать. А ты спи спокойно, Сашка. С днём рождения.