Нас Нагасаки, Хиросимой чаще
Стращали, ядерный запутав смерти след;
Пусть, Тоцк Челябинский и в настоящем,
Кричит с кремлёвских лживых башен: «Войнам нет!»

Мы рвали души с Бухенвальдской козни,
Считали: жертвы Холокоста всех важней…
Ан нет… — до братской и соседской розни,
Дошли обманно, славя сталинских зверей…

Секретность многому давала фору:
Знал Днепрогэс, как топят взрывом люд,
Спасая Киев, дно Днепра к позору,
Це Ка приговорил… всё ж Жуковым, — этюд…

Капустин Яр и Новая Землица,
Афганистан, «Курск», бомбам Грозного равны,
Детей сметали, стариков, их лица,
Волной ударной, вспышкой… с ядерной страны.

В каре, седьмой год бесится военный,
Не запрещённый божьим промыслом пожар…
Кто покалечен, генный или пленный;
В уродстве пропаганд, Икар любви, всяк, стар…

Так встаньте, люди, власть уймите всё ж,
Забудьте лживость да, нет, если бы, кабы…
Умрёт народ и человечность (!?), нищим грош,
— Семипалатинского атома грибы.