1

Мне кажется, Иов мерз
Там, у себя, в пустыне,
Когда не осталось слез
И словами простыми, запекшимися устами,
Один, забытый, покрытый струпьями,
Он прощался среди пылающей осени
С трупами, то есть — с женами, братьями,
С детьми, верблюдами, овцами.

2

Зимой обитатели модных сталинок
В центре провинциального города
Ложатся спать, не снимая валенок,
И стонут во сне от холода.
Они видят чудищ, ушедших под землю с чудью.
И у тех, и у этой глаза — белее снега вокруг.
Их сны, их чада, их снов исчадья —
Все стремится на юг.
И я вмерзаю, как мамонт, в город,
С которым уже на ты.
И, как обещано, хлеб здесь горек,
И лестницы здесь круты.
И я для него — почти что знакомый,
Все реже страх крадется по коже,
Но все же даже река здесь зовется Комой
Или как-то похоже.
Любовь здесь — просто способ согреться,
Плохая замена водке.
Вокруг раздаются шаги прогресса
И воют волки.

3

Господь мой свет, чего мне бояться —
Звучит немного книжно, неважно,
Но жизнь крепко держит меня за яйца,
Причем не особо нежно.
Обещали: Он еще наполнит смехом уста твои
И губы радостным восклицанием,
Но люди мимо идут усталые,
И всяк без лица и нем.
Сам сказал: кто следует за мной,
Тот не будет ходить во тьме.
Но я, похоже, слишком земной,
И тьма во мне, не вовне.
Ненавидящие тебя — написано так — облекутся в стыд,
И шатра нечестивых не станет.
Но во мне темно. Я, который внутри, он спит.
Или тонет. Стонет.
И главное, все это мало стоит.