А мне тоже из «сбербанка» звонили.

— То се ларисниколавна осуществляли ли вы перевод в Нальчик на имя Хуйкина Васильвасилича.
— Осуществляла, — бодро отвечаю. — Сейчас перепроверю. Секунду. Ну. Да. Два перевода Хуйкину. Один на сто десять тысяч рублей. Второй на сорок три тысячи пятьдесят копеек. Точно так.
— Эээ — замялся. — Вы только что осуществили бла бла бла… — продолжает по скрипту, но нервничает.
— Ну да. Хуйкину… Папа это мой. Хуйкин. Он там квартиру купил в Нальчике в ипотеку через вас. И машину. Ну так себе машина, конечно. Лада-калина. Мог бы и получше купить, ну ему лады нравятся. А чего там случилось опять с ним?

Чувак замялся… Но собрался опять и по третьему кругу.

— Вы такая-то такая-то?
— Так точно.
— Вы только что осуществляли…
— Ну да! Говорю же два перевода. Один такой. Другой сякой. Хуйкин — папа мой родной. Он правда от нас с мамой и братишкой ушел, когда мне пять было, но мы в хороших отношениях и я ему помогаю. Квартиру вот в Нальчике купила ему, машину. Ладу. Синюю. Он неплохой так-то. Пить бросил недавно. А что он там натворил что-то опять? Недоплатил. Или сроки продолбал?

Чувак совсем как-то замялся. Ну, трудно ему. Но голос так поднял, заговорил важно, грубо, быстро.

— Вы понимаете, что Хуйкин в розыске за убийство и вас, как соучастницу бла бла бла…
— Ой. Да не в розыске он! Вы больше его слушайте. Строит из себя … Он последний раз по двадцатой как отсидел в двухтысячном что ли, так и выдумывает что он крутой уголовник. Вы, пожалуйста, его не слушайте, сразу мне звоните. Так что там? Надо что-то заплатить еще? Так я ему сейчас докину, он заплатит.
— Гражданин Хуйкин совершил тяжкое… — голос у человечка был грустный. Ему тоже хотелось фантазии как у меня.
— О! Я знаю! — не унималась я. — Это у него был прошлый платеж за ладу просрочен. Точно! Блин. И наверное пеня набежала. Да старый он уже просто. Но добрый. Очень хороший человек. Но если не напомнить, забывает вовремя в банк зайти. Вы не переживайте, сейчас я все решу. Там же рублей семьдесят накапало? Или больше?

— Вам надо немедленно, — голос был такой грустный-грустный. Чуваку хотелось квартиру в Нальчике, синюю ладу, дочь в Москве, которая платит за папу его расходы… любви. Котика серенького.

— Да. Я уже оделась и бегу в ближайшее отделение сбербанка. Спасибо за оперативность. Дай бог здоровья…

Где-то в Матросской тишине воцарилась тишина.