Лилька всегда была оторвой. Ну, как оторвой? С мальчишками по деревьям, в футбол, опять же. Синяки и шишки все её. Куклы в детстве, конечно, были и подружки тоже. Правда, больше для опытов и экспериментов.
Экспериментами Лилька увлеклась рано. Мальчишеское — надуть лягушку через попу или бутылку с карбидом взорвать — ее не интересовало. Лилька специализировалась в другой области. Она мастерски овладела искусством психологического воздействия. Тю, скажете вы. Кто из детей не манипулирует родителями и, особенно, бабушками-дедушками? А нет. Здесь было другое. Лилька коллекционировала человеческие реакции и эмоции. Поначалу просто запоминала, а потом, когда научилась писать, старательно заносила это в свой дневничок.
Дневничок рос вместе с Лилькой. А та, будучи девочкой видной, пополняла копилочку с завидной быстротой. И вот уже не дневничок совсем, а пухлая тетрадка и не одна.
В школе Лильку сложно было назвать красавицей. Угловатая и несуразная, она бы, наверное, была посмешищем, если бы не одно но. Кроме мальчишеского характера, девочка обладала убийственным обаянием. Пользовалась этим весьма умело так, что и родители, и учителя, и одноклассники всегда были от нее в восторге. Лилька эти восторги принимала со степенностью королевы, позволяя себя обожать. Девочка-пай, в недрах которой всегда клокотал вулкан, готовый взорваться в любую минуту.
Вулкан этот, однако, взрывался редко, если не сказать вообще никогда. Лилька, обладая рациональным складом ума, умело манипулировала окружающими.
Тем временем, к десятому классу героиня наша действительно из гадкого утенка превратилась в королеву. Штабеля поклонников разного возраста были настолько велики, что из них вполне можно было сложить приличного размера коттедж. Лилькины опыты продолжались, копилка пополнялась за счет мужской половины населения.
Юность для неё пролетела незаметно. Колледж, раннее замужество, дочь, а потом и сын. Семья на время отвлекла Лильку от ее психологических наблюдений, но вулкан внутри требовал своего. И однажды он всё-таки рванул. Но рванул по-тихому. Из дома был изгнан муж (дамы, догадайтесь с трех раз по какой причине).
Заветная тетрадочка была извлечена на свет божий. Всё пошло своим чередом.
В свой пятый десяток Лилька вошла свободной женщиной, еще больше похорошевшей на зависть подругам, да и всем остальным тоже. Место мужа было вакантным, оторва отрывалась по полной. Круг подруг резко сузился, поскольку их мужья и любовники укладывались в штабеля Лилькиных поклонников.
— На кофе не зови, — сказала как-то одна из подруг, — когда ее любовник отвозил Лильку домой по её же, подруги, настоянию. Лилька честно сказала об этом мужику: мол, на кофе не зову, поздно уже, в ванну и спать. Ей геморрой с подругой тоже был не нужен. Впрочем, всё пошло не по сценарию. Дойдя до квартиры, Лилька устало потянулась, сбросила юбку и прошла в ванную. Сквозь шум воды она услышала робкий, но настойчивый стук в дверь. Выйдя к двери в одних чулках и расстегнутой блузке, она приоткрыла ее.
— А кофе? — с извиняющей улыбкой спросил любовник подруги.
Утром она стояла у плиты с туркой в руке и смотрела как тянется по небу птичий клин. Чёрный носок, сиротливо лежащий у кровати, напоминал о вчерашнем госте.
— Сбежал, — сказала оторва.
— Испугался, — подтвердила Лилька.
Кофе с корицей и черным перцем приятно обжигал горло, за окном в печали разбрасывала листья одинокая осень.
— Метлу бы, — задумчиво произнесла оторва.
— Обойдемся автобусом, — ответила Лилька.
— Жалко, — тяжело вздохнула оторва.
— Плюс мужик, — поправляя чулок, подмигнула Лилька.
— Минус подруга. Метлу бы.