Август 1941 года. Столица Третьего рейха внезапно погрузилась в зловещую тьму, изредка разрываемую пожарами от взрывов зажигательных бомб, лучами прожекторов, вспышками от зенитной артиллерии и глухим рокотом ночных истребителей.

Незадолго до этого глубокой ночью с острова Эзель в Эстонии 15 ударных советских бомбардировщиков вылетели в сторону цитадели германского нацизма, чтобы отомстить гитлеровцам за обстрелы Москвы и сбить с них наглую спесь и самоуверенность. Капитану Михаилу Плоткину из первой эскадрильи был дан приказ во что бы то ни стало нанести главный удар по логову врага.

За бортом — минус 40 градусов, из-за чего обледенела не только кабина, но и очки шлемофонов, и в любую секунду над городом может подняться стена вражеского зенитного огня. Когда на горизонте открылась панорама огней столицы рейха, а противовоздушная оборона противника по-прежнему беспечно молчала, оставалось лишь самое главное — выйти на боевой курс и сбросить бомбы прямо в цель…

Михаил Плоткин появился на свет 2 мая 1912 года в Черниговской области в семье еврейского учителя Нисона Плоткина, при рождении его назвали Меером. Он рос любознательным, спортивным парнем, интересовался техникой. Это была эпоха бурного развития авиации, и бедного еврейского мальчика из глухой провинции с детства влекла мечта о полетах. В 1929 году он окончил семилетку и тайком от семьи приехал в Москву учиться на летчика. Однако его подвел слишком юный возраст.

Но Плоткин не унывал — поработав год токарем в школе фабрично-заводского ученичества при автомобильном заводе АМО (ныне — ЗиЛ), в 1930-м Меер стал слушателем курсов авиационных техников при Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского.

По окончании учебы в конце 1931 года Плоткин добровольцем вступил в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). Тысячи юношей по всей стране были тогда охвачены патриотическим порывом — его выразил состоявшийся в начале того же года IX съезд ВЛКСМ, выдвинувший знаменитый лозунг: «Комсомолец, на самолет!».

Командование положительно отнеслось к стремлению бойца-техника стать пилотом и направило его в военную школу морских летчиков и летчиков-наблюдателей в Ейске. Так Плоткин навсегда связал свою судьбу с морской авиацией. После учебы его отправили служить на Балтику. Тогда же для благозвучия он сменил имя и отчество на Михаил Николаевич.

Молодой летчик постепенно набирал мастерство, летая над сушей и морем в любую погоду, днем и ночью. Его высоко ценило командование, уважали и любили товарищи — за смелость, решительность и добросердечие.

Потом начинающий авиатор устроил и личную жизнь — женился на молодой скромной девушке Марии. Вскоре у них появилась дочь Людочка.

Однако недолго бравый летчик наслаждался семейным счастьем и мирной жизнью. Осенью 1939 года мир медленно, но неумолимо погружался во мрак разгоравшейся Второй мировой. Когда 30 ноября 1939 года началась война с Финляндией, старший лейтенант Плоткин в составе эскадрильи 1-го минно-торпедного полка ВВС Балтийского флота в тот же день участвовал в бомбардировке наземных целей на территории противника. В ходе Зимней войны 27-летний летчик со своим экипажем на самолете ДБ-3 совершил 50 боевых вылетов, за что был награжден высшей государственной наградой СССР — орденом Ленина.

Великую Отечественную войну капитан Плоткин встретил командиром 3-й эскадрильи 1-го минно-торпедного авиаполка. До конца июня он и его однополчане действовали против старого врага, нанося бомбовые удары по военным заводам и ставя мины в портах Финляндии. Однако в условиях разгрома истребительной и фронтовой авиации РККА в приграничных округах советскому командованию пришлось срочно перенацелить морских летчиков на поддержку наземных войск на Западном и Северо-Западном фронтах, где стремительно наступали немецкие войска.

Самолет ДБ-3 — дальний бомбардировщик, предназначенный для ударов в тылу врага. Его крейсерская скорость составляла 320 километров в час, поэтому он нередко становился легкой добычей для немецких истребителей. Но приказ есть приказ, и 1-й минно-торпедный полк под командованием полковника Евгения Преображенского днем 30 июня 1941 года нанес удары по немецким переправам через Западную Двину в районе города Даугавпилса.

Вылет 32 самолетов, одним из которых управлял капитан Плоткин, привел к уничтожению 50 танков и бронемашин и около 200 грузовиков. Но и наши потери от вражеских истребителей и зениток были велики — в тот день были сбиты 13 ДБ-3 и повреждены 10.

В июле полк действовал в полосе Северо-Западного фронта, нанося удары по скоплению войск вермахта в районе Таллина, Кингисеппа и Луги. Но при этом летчики не забывали и о своих прямых обязанностях: 13 июля они потопили шесть транспортов из состава вражеского конвоя в Рижском заливе, а потом нанесли болезненный и неожиданный удар по немецкому порту Мемель (ныне — Клайпеда).

В августе 1941 года полк Преображенского получил новую и очень неожиданную задачу — произвести бомбардировку Берлина, столицы Третьего рейха. Это решение руководство СССР приняло после начала налетов люфтваффе на Москву. После бомбежки 24 июля, когда на город было сброшено более 300 тонн зажигательных и фугасных бомб, министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс на весь мир заявил, что авиация РККА полностью разгромлена, а главнокомандующий германских ВВС Герман Геринг самодовольно пообещал, что ни одна бомба больше не упадет на Берлин.

Но кому можно дать столь ответственное и секретное задание? 26 июля народный комиссар Военно-морского флота СССР адмирал Николай Кузнецов и командующий ВВС Красной армии генерал Семен Жаворонков предложили поручить это морской авиации Балтийского флота.

Лучшим авиационным соединением флота считался 1-й минно-торпедный полк, поэтому на следующий день Преображенский получил личный приказ Сталина о начале операции, командование которой поручили Жаворонкову. Удары по германской столице решили наносить с острова Эзель (ныне — Сааремаа), наиболее удобной точки — 1765 километров туда и обратно, из них над морем 1400 километров. Для участия в секретной операции отобрали 15 наиболее подготовленных экипажей полка.

Первый налет был осуществлен в ночь на 8 августа 1941 года, когда ДБ-3 под командованием Преображенского вылетели по маршруту Эзель — Свинемюнде — Штеттин — Берлин. Полет проходил на высоте семи тысяч метров. Советские авиаторы летели тремя звеньями.

Первое возглавил сам комполка, взяв лучшие экипажи — капитана Плоткина, старшего лейтенанта Трычкова и лейтенанта Дашковского.

Второе звено из четырех самолетов возглавлял капитан Василий Гречишников.

Третье, из пяти экипажей, — капитан Андрей Ефремов.

Видимость была крайне плохой: внизу периодически шел дождь с грозой, летчики мерзли, несмотря на меховые комбинезоны. При этом пилоты вели многочасовой полет в кислородных масках и полном радиомолчании. В половине второго ночи Преображенский сбросил восемь фугасных и зажигательных бомб на Штеттинский вокзал Берлина, вслед за командиром смертоносный груз сбросили на громадный и хорошо освещенный город Плоткин, Трычков и Дашковский. Помимо бомб вниз полетели контейнеры с тысячами листовок и советскими газетами.

Сразу после удара в столице Германии началась паника. Город сразу накрыл густой мрак и, возможно, именно тогда обывателям нацистской столицы впервые пришла мысль о невозможности блицкрига и скорой победы. Преображенский передал в Москву радиограмму, ставшую знаменитой: «Мое место — Берлин. Задание выполнили. Возвращаемся». Остальные ДБ-3 отбомбились по предместьям столицы рейха. В четыре часа утра 8 августа 1941 года все экипажи благополучно вернулись на базу.

В тот же день германское радио сообщило, что город пытались бомбить 150 британских самолетов, и из 15 машин, прорвавшихся к Берлину, 9 успешно сбито. В ответ «Би-би-си» с иронией сообщило, что 7 и 8 августа королевская авиация над германской столицей из-за плохой погоды не летала.

О том, кто на самом деле бомбил Берлин, 8 августа международную общественность просветило Совинформбюро, полностью развеяв миф нацистской пропаганды о сокрушительном разгроме советской авиации. 9 августа Михаил Плоткин участвовал во втором налете на Берлин, а 13 августа указом Президиума Верховного Совета СССР он и четверо его однополчан, включая Преображенского, были удостоены званий Героев Советского Союза.

Седьмой вылет, 20 августа, едва не стал для Плоткина роковым. Утром летчик почувствовал легкое недомогание, но не обратил на это внимание, а над ночным Берлином, на высоте 6400 метров, внезапно потерял сознание. Тяжелая машина резко снизилась, чуть не войдя в штопор. Сознание вернулось на высоте 3000 метров, Михаил Николаевич дал полный газ, и падение ДБ-3 прекратилось.

После налетов на Германию полк принимал участие в боях за Ленинград, вокруг которого сомкнулось кольцо блокады. Единственный путь снабжения громадного города и войск Ленинградского фронта проходил по Ладожскому озеру и в небе над ним. Тяжелые ДБ-3 непрерывно переправляли продовольствие, оружие и боеприпасы, эвакуировали людей. Над Ладогой их часто поджидали немецкие истребители.

В одном из полетов в январе 1942 года навстречу огромным бомбардировщикам выскочили 27 «Фокке-Вульфов». Преображенский скомандовал: «Курс не менять!» На самолет Плоткина надвигался вражеский истребитель и в последний момент, чтобы избежать столкновения, отвернул в сторону. В этот момент стрелок-радист Кудряшов точной очередью сбил противника. Подоспели краснозвездные истребители, и ДБ-3 благополучно продолжили полет.

18 января 1942 года за мужество и героизм, проявленные в боях с противником, полк был награжден гвардейским знаменем и преобразован в 1-й гвардейский минно-торпедный авиационный полк авиации Балтийского флота. Вскоре Плоткину было присвоено звание гвардии майора, он был награжден орденом Красного Знамени.

Последний боевой вылет Михаил Николаевич произвел 7 марта 1942 года. Он отправился ночью в составе авиаполка для постановки мин в порту Хельсинки. Видимость была крайне плохой, в воздухе стояла густая дымка, которая сильно затрудняла наблюдение. Экипажи шли к цели с интервалом в десять минут.

За Плоткиным летел самолет капитана Бабушкина, который на обратном пути на свой аэродром не выдержал заданный режим полета и при ограниченной видимости врезался в ДБ-3 гвардии майора. От страшного удара оба самолета разрушились и упали в районе Сестрорецка. Весь экипаж Плоткина (штурман Василий Рысенко и стрелок-радист Михаил Кудряшов) погиб, как и штурман Бабушкина, старший лейтенант Григорий Надха. Сам Бабушкин успел выброситься с парашютом.

Торжественная церемония прощания с погибшими летчиками проходила в здании Адмиралтейства в осажденном Ленинграде. В почетном карауле стояли командующий Балтийским флотом адмирал Владимир Трибуц, члены Военного совета, полковник Евгений Преображенский. Последний не мог сдержать слез — он очень любил Михаила Плоткина и высоко ценил его экипаж. За тремя автомобилями с гробами молча шли боевые товарищи, солдаты, курсанты, рабочие. Измученный и израненный город еще только приходил в себя после первой, самой страшной блокадной зимы, но, несмотря на это, траурная процессия растянулась по проспекту 25 Октября (ныне — Невскому) до Литейного.