Людям свойственно ошибаться,
Людям свойственно ушибаться
Голым сердцем о камень голый,
И тогда остаётся рана —
Остаётся рубец тяжёлый.
И нисколько любви — ни грамма,
Человек замерзает молча,
Начинает людей сторониться,
И тоска ледяная волчья
Ночью в двери к нему стучится.
Он опять не заснёт до рассвета,
Будет в пальцах мять папиросы.
Зря вы будете ждать ответа
На придуманные вопросы.
Он не скажет сейчас ни слова —
Весь он в мыслях далёких где-то.
Не судите его сурово,
Не корите его за это.
Не бодритесь при нём сверх меры,
Не учите его терпенью —
Все известные вам примеры
Им забудутся, к сожаленью.
Он оглох от кромешной боли,
От мохнатой тоски звериной.
Он беду, седую от соли,
Повстречал на дороге длинной.
Он замёрз. Навечно? Кто знает!
И уж, кажется, нет исхода,
Но однажды и он оттает —
Так велела ему природа.
Постепенно, меняя краски,
Незаметно ритм меняя,
Из холодной поры январской
В голубую погожесть мая.
Видишь, змеи меняют кожу,
Видишь, перья меняет птица,
Это счастье, что боль не может
В человеке вечно гнездиться.
Он однажды проснётся рано,
Разомнёт тишину, как тесто.
Там, где раньше болела рана,
Будет просто гладкое место.
И тогда через город к лету,
Пробежав по улице главной,
Человек улыбнётся свету
И обнимет его, как равный.