с ним всё не так, с ним в лицо всё скажется, а не в личку.
он будет видеть тебя — ребёнком и истеричкой,
на всех озлобленной, милой, пьяной — и не сорвётся.
ты будешь звать его мудаком, своим бесом, солнцем,
издалека узнавать по походке, парфюму, смеху,
не знать заранее, но так жаждать, чтоб он приехал,
всё чётко помнить: как вы скрывались от всех, как воры,
как было жарко, детали ваших с ним разговоров,
как от эмоций дрожали руки, сносило башню,
и то, какая на ощупь ткань всех его рубашек,
как часто щурится, по-дурацки простуду лечит,
как он пьёт кофе, пальто набрасывает на плечи,
особый юмор — от нежных шуточек до сарказма,
в чертогах разума сохранять будешь эти пазлы,
мечтать, чтоб это потом не рухнуло, распоролось.
он будет видеть тебя тобой, а не только образ.
ты ощущать это будешь, знать это будешь точно:
что один такой — для тебя, для тебя, и точка.
что, несмотря на твои качели от драмы к счастью,
он — это лучшее, что могло бы вообще случаться,
и это чувство не станет заложником чьих-то реплик,
с ним будет так, чтобы с каждым днём оно только
крепло.