— Нет, ну вы видели таких дурней! Старый идиот, какой то! Человеческим языком же было сказано, пожилые люди первыми вымирают от вируса, ограничить передвижение в общественных местах!
Негодовал кот, нервно дергая ушами. Мотя трусил по Садовой в сторону Соборной площади. Был совсем ранний час, солнце только встало. Хоть зимы, можно сказать, и не было совсем, осень, как-то плавно перетекла в весну, но март, как всегда оказался непредсказуем. Ночью была минусовая температура, и кот то и дело огибал замерзшие лужи.
— Посмотрите на героя гражданской войны, а! Если враги не сломили, голод не одолел, коммунальную обдираловку выдержал, то, что такое для него вирус? Так, пшик на палочке! Героя войны никто не заставит отсиживаться в хате!
Мотя резко остановился.
— Слушай, ты уже целых двадцать минут за мной тащишься. Тебе чего собственно надо? — раздраженно прорычал кот идущему рядом спутнику и зло уставился ему в лицо.
На него смотрели большущие, нет огроменные синие глаза. Казалось, что вся синева ясного неба собралась в этих бездонных глазах.
— Так ты же сам меня позвал. Кто попросил о помощи лечить Потапыча? Вот я и спустился на помощь, — тихо ответил спутник и ласково заулыбался.
В его небесных глазах побежали лучи золотого солнца. Сам он был бледненький, на ногах только гольфы с бумбончиками, а за спиной торчали перья. Мотя расслабился и побежал дальше.
— Понятно. Помощник значит. Тогда со мной пойдешь, — буркнул он, а про себя подумал:
«Странный, какой то, в одних гольфах по улице разгуливает и в перьях! Хотя в наше время всякое можно увидеть, да и карантин к тому же».
— Куда бежим? — поинтересовался Помощник.
— К знахарке. У Привоза живет моя знакомая кошка-знахарка. Она шибко в травах разбирается, возьмем у нее грудной сбор. А то мой человек всю ночь пробухыкал, еле дышит. Спасать надо!
— Как скажешь, — ответил спутник.
Дальше бежали молча. Знахарка выслушала Мотин рассказ, отсыпала травяного сбора и еще валерианового корня дала, для самого Моти, чтобы не злился так на человека.
Вернулись домой, кот быстро воду вскипятил, траву заварил. Помощник пошел в спальню на Потапыча посмотреть. Тот спал на постели весь расхристанный, потный, горло шарфом обмотано, одеяло на пол сползло, что-то тревожно бормотал и всхлипывал. Кот вошел с дымящейся кружкой.
— Футы нуты, опять издергался! За ночь раз десять одеяло подбирал, все бежит куда то.
И мрачно добавил:
— Отбегался уж.
Мотя поставил кружку на стол и аккуратненько взобрался на кровать.
— Кружку подай, лечить его буду.
Вместе посадили человека, и кот стал поить его отваром. Тот морщился, не открывая глаз, на горячее, но послушно пил. Затем снова вместе положили Потапыча на подушку, и хорошо укрыли одеялом.
— Ну вот, справился. Может, поспит теперь спокойно. Пошли чай пить, у меня бублики есть и шоколадные конфеты «Ромашка», — выдохнул Мотя и впервые улыбнулся.
Чай был вкусный, с молоком. От конфет Помощник отказался, а вот бублики грыз с удовольствием.
— Слушай, а Потапыч действительно герой гражданской войны? Он вроде не такой уж и старый? — поинтересовался Помощник.
— Да нет, конечно! — хмыкнул кот.
— Это я так, от злости и тревоги. Всю ночь над ним сидел, боялся, что задохнется. Карантин же объявили в городе, говорят, вирус Китайский завезли! Как будто местных не хватает.
Мотя прихлебнул чай с блюдца.
— Ему всего шестьдесят лет то. В какой то участвовал, да. И медали имеются, весь пинджак в них!- с гордостью констатировал Мотя.
— Молодой еще мужик. Исполин. А, поди ж ты, для вируса, этого Китайского, старый!
Мотя так рьяно вгрызся в бублик, что зубы лязгнули, сомкнувшись словно стальные.
— Благодарю за прекрасный чай, — сказал Помощник, вставая.
— Теперь я пойду лечить Потапыча.
— Стой, стой!
Кот загородил ему проход в дверном проеме.
— Ты то, что можешь, человек в перьях?
— Я не человек, я — Ангел. Ты же сам просил помощи, я спустился. Забыл?
Мотя аж на попу сел, услышав слова Помощника.
— Кто, кто? — еле слышно прошептал Мотя и громко сглотнул слюну.
— Ангел. Спустился к тебе на зов.
Мотя опрометью кинулся к кровати. Вскочил на нее, ощетинился и зашипел, как фурия.
— Не подходи, не отдам! Это мой человек! Я не дам ему умереть!
Ангел удивленно смотрел на кота. Такой поворот событий, он никак не ожидал. Обычно все радовались его приходу.
— Причем тут смерь. Я для того и пришел, чтобы человек не умер. Я же Ангел — Хранитель.
— Хранитель чего?
Уже спокойнее спросил кот.
— Хранитель жизни и здоровья вашего. Охраняю вас, живых. А ты, за кого меня принял?
В этот момент Потапыч так натужно закашлялся, казалось, что даже воздух сотрясается. Мотя присел, прижал уши к голове и спрыгнул с кровати. Ангел подошел к человеку, и вдруг перья зашевелились. Два белых крыла раскрылись на спине у Ангела, таких чисто-белых, что Мотя даже зажмурился от такой белизны.
Когда он осторожно приоткрыл глаза, увидел, что Ангел нагнулся над Потапычем и всего укрыл крыльями, как пуховым одеялом. Что-то шептал на непонятном языке, водил пальцем по лбу больного. Потапыч потихоньку затих и стал мерно посапывать, как в старые, здоровые времена.
— Вот, теперь все хорошо с ним будет. Еще лет двадцать пять точно проживет, — сказал Ангел, складывая крылья.
Они пошли на кухню.
— Так, за кого ты меня принял?
— Та, дед, когда на меня злится, все время повторяет: «Вот заберут меня Ангелы, что тогда один делать будешь?» Я и подумал, что ты забирать его у меня пришел.
Кот аж покраснел от виноватости за свои глупые действия.
— Знаешь, а тебя тоже можно Хранителем величать. Мотя — Хранитель! Повезло человеку с таким другом, как ты, — торжественно сказал Ангел.
Потом Мотя с Ангелом снова пили вкусный чай с бубликами. Чая же много не бывает. Болтали о чем-то своем, перебивая друг друга, шутили, посмеивались тихонечко.
Мотя заглянул в спальню. Потапыч размеренно дышал, жар спал.
— Ну вот, все уже хорошо. А то, Ангелы заберут, Ангелы заберут. А он наоборот, вернул тебя мне, — улыбался кот над своим человеком.
Автор Екатерина Яковлева.