Выли двое: собака и ветер, соревнуясь, кто может громче.
Был осенний, промозглый вечер. Бесконечный, и даже дольше. В нем о солнце забыло небо, будто век оно не всходило. Гнулся тополь, как тонкий стебель. Ветер выл, и собака выла.
С ветром тополя бой проигран: как сорняк, оторвался с корнем. Цепь собачью он корнем вырвал. Та рванулась, себя не помня, через ветки, забор, и дальше. Через этот промозглый вечер.
А в московской квартире — мальчик. И почти не заметен ветер.
Он лежит, но ему не спится. Мокрый нос не щекочет пятки, и никак ему не смириться: убежала собака Радка. Мальчик горько и тихо плачет. И себя, и собаку жалко. Он сегодня приехал с дачи. Там осталась его собака.
А на кухоньке мама с папой. Мама плачет, и папа мрачен. Уши, хвост и четыре лапы — непосильна для них задача, разместить это всё в квартире. Это значит, собака Радка остаётся в их летнем мире.
А собака бежит по трассе, вдалеке замаячил город. Этот ветер над ней не властен, Радка мчит, Радка Торов молот, Радка вихрь, комета, пуля, Радке нужно скорей добраться.
Свет погашен, и все уснули.
Ветер, и на часах двенадцать.
Скрип когтями по дермантину, из подъезда скулёж под дверью. Нужно выставить эту псину! Папа вышел — и не поверил: Радка вырвала цепь от лета, Радка здесь, вентилятор-хвостик. Заходи, у нас есть котлеты. У тебя всё, видать, серьёзно.
Эти лапы, и хвост, и уши, уж придётся устроить как-то. Но обои там, знаешь, лужи — здесь табу! Понимаешь, Радка?
Понимает. Идёт тихонько, мокрый нос утыкает в пятку. Улыбнулся во сне мальчонка: в этом сне есть собака Радка.
Он проснётся, и будет детство. И не будет в нем слёз разлуки. Радка будет всегда с ним вместе. Смолкнет ветер, вернутся звуки.