Не прошу я вечного покоя,
Лишь хочу немного тишины… Светлого мажорного настроя… Только ещё большей глубины…
Чтобы глаз родных ловить сиянье. И в дыханье засыпать родном… На каком — не важно, расстоянии… Даже в измерении ином!
Не в ночном молчанье одиноком, где бессонница всему виной, служит то уроком, то упреком… Разум застилает пеленой!
И, измученная чувством страха, что летят над пропастью года, в тишине скулю я, как собака, на луну… Ты, где ж, моя звезда…
Там, забившись в уголок убогий, снова ощутив давленье стен, мысленно шепчу: «Ну где ж вы, боги… Или вы… Не слышите совсем…
Вы земную грешницу простите, бог любви! Бог солнца! Бог земли! Драгоценный лучик оброните, чтоб душа и сердце путь нашли.
Быть в плену обид невыносимо! Громче и больнее сердца стук. Ложь и хамство, словно клубы дыма, искажают видимость вокруг.
И измученная чувством страха, что летят над пропастью года, в тишине скулю я, как собака на луну… Ты, где ж, моя звезда…
Монолог, длиною в бесконечность…
Как давно не плакала. навзрыд. Расплывается в слезах беспечность…
Ночью можно… Сердце — не гранит.
Но, устав, заблудятся сомненья. Мысли завершат свою войну.
И под звуки сладкого сопенья,
к щечке сына ласково прильну.
(2001 год)