Есть вещи, которые поважнее научной истины. Истина — это то, что сейчас нужнее всего. Я вспомнил ужасающую телехронику последних недель: танкеры, как мокрицы, распластанные на солнечной глади Залива, соскальзывающие на крыло истребители, черные капельки бомб… Городские кварталы в оптике наведения выглядят весьма отвлеченно. Истина здесь ни при чем. Истина в наши дни — лишь повод для приложения сил.

Истина как таковая никого особенно не интересует. И Оракул, вынырнувший ниоткуда, потому и важен для нас, что он спрашивает прежде всего: Что есть человек? Что он собой представляет и почему живет именно так? К чему он стремится и от чего отказывается как от зла?

Геноцид, бесправие, пытки, бесконечные малые войны, грозящие перерасти в войны большие, нищета, пожары болезней, голод, выкашивающий целые регионы, мутная пена вранья, нефть на поверхности океанов, жуткое балансирование на грани всеобщей экологической катастрофы. Мы как бы не замечаем многих таких вещей — давно в них погружены, померкло, примелькалось, замылилось, где-то далеко, к счастью не с нами, нас не касается.

А посторонний наблюдатель глянет и в ужасе отшатнется. Потому что все это и есть сейчас человек. Глупо, по-моему, в чем-либо обвинять только Оракула. Оракул — не Бог, Оракул — мы сами, такие как испокон веков существуем. И Оракул, быть может, изучает как раз те явления, которые ему совершенно чужды: апокалипсис — слепая вера в абсурд, война — бессмысленное уничтожение себе подобных. Парикмахерские для собак, электромассаж, душистые ванны и — палаточные лагеря, дети на помойках в коробках и ящиках.

Абсолютно несовместимо. Однако каким-то образом совмещается. Может быть, это — попытка пробиться сквозь человеческое безумие. Может быть, поиск тех, кто еще способен что-то услышать. Телефон, по которому можно общаться даже с глухими. И тогда все, что требуется от нас, — терпеливо слушать и стараться понять.