ОНА.
Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: «Ешь!»
Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями… Богиня!
Читает книжку, подметает пол.
Бредёт босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь?! Да нет! Откуда? Вряд ли это!
А просто так:
уйдет и я умру.

Жизнь ушла со всеми мелочами.
Отгорит, что было, отболит!..
Чёрными, холодными ночами
о душе вдруг вспомнит инвалид,
и, не ощущая больше смака
жизни той, что как-то прожита,
он увидит, что встаёт из мрака
облик белоснежного Христа,
и протянет он с мольбою руки,
как бы пробуждаясь ото сна,
не страшась спасительной разлуки
с жизнью той, что больше не нужна.

..
Я жизнь свою, как бритву, тонко правил:
хотел, чтоб без зазубринки была…
Жизнь оказалась просто шире правил
любых! Она черна. Она бела.

Вот занавески длинные из тюля.
Натерт паркет. Будь умник! Не сбеги…
Жизнь развезло! Смотри в окно, чистюля!
Натягивай до бедер сапоги…

Ворчит шофер. Он, видно, с перепою.
Повсюду тьма. Где мы сейчас? Бог весть!
И хлещет снег. Сечет глаза крупою…
… показать весь текст …

Какого б ты ни был ранжира и роста,
Люби, как ребёнок,
Мечтай, как подросток.
Какого б ты ни был сословия, чина,
Как женщина, чувствуй,
Решай, как мужчина.
Неважен твой возраст, твоё поколенье,
Цени, как старик,
Каждый час и мгновенье…
С тех пор как вкусил материнское млеко,
Живи человеком…
Умри человеком!

Не дай мне, Муза, стать иконой примитива,
Повидло мазать жирным слоем на повидло,
Стихов-соплей писать из рифм сладкоречивых,
Чтоб выжать слёзы нежно-розового быдла.

Не дай мне, Разум, сгнить в болоте декаданса,
Убереги от лживых дифирамбов-стразов.
Чтоб в тех, кто — слева, (без кокетства и жеманства),
Могла я плюнуть, и сказать, что мол, от сглаза.

Не дай мне, Совесть, прикоснуться к чьей-то славе,
И отломить халявы маленький кусочек.
Не дай рабыней стать чужих интриг и правил,
Убереги от запятых и многоточий.
… показать весь текст …