и что в ней такого — в этой дыре-хрущевке?
одна из берлог, годящихся для ночевки,
мытья и бритья и кое-какой готовки,
и та — на время…
но каждая мелочь — будто живой свидетель
того, как они срывали друг друга с петель,
и шуточным дракам радовались, как дети,
в своем Эдеме…
как здесь, на диване, средь белого дня уснули…
там кот примостился… здесь ноут стоял на стуле…
и вместе потом отдраивали кастрюлю —
как малолетки!..
и помнят лишь занавески и покрывало
о том, как еnigma ничуть не перекрывала
ни жалобный скрип поломанного дивана,
ни стук соседки…
и старые стены потрескавшейся хрущевки
глядят на нее с упреком или издевкой
и спрашивают: «и куда ты теперь, чертовка,
от этих трещин?»
и все для нее здесь — знаки, ключи и числа,
и каждый предмет наполняется новым смыслом,
когда она, с горечью выдохнув углекислый,
пакует вещи…