Сегодня тебе четыре, моей лопотушке малой.
Хочу чтобы в этом мире всегда бы была ты с мамой.
Хочу чтоб была похожа на солнце, меня, цветок.
Чтоб детства, если возможно всегда жил в тебе росток.
Не уставай удивляться, и чтобы умела любить.
Чтоб плакать могла и смеяться,
И пусть не расхочется жить —
Когда бывает несносно и сердце в комок тугой,
Поверь, что настанут весны твои, мой мышонок родной.

В любви нетрудно изменить,
Легко найти к измене повод.
Трудней себя остановить,
Хоть вроде бы другим не понят.
И суд над совестью верша
Не спишь осенними ночами.
И тихо просится душа
Поплакаться, в ладоши к маме…

Я тебя не в силах разлюбить.
И не в силах рядом оставаться.
Подскажи, любимый, как мне быть?
От самой себя куда деваться?
Понимаю, не найти бальзама,
Чтобы душу разом залечить…
А плечо, что подставляет мама
Мне покой не сможет сохранить.
…Ты молчишь вину свою скрывая
Соглашаешься со мной.
Я плоды молчания срываю,
Омываю их слезой.

У осени твои глаза, а у тебя от осени.
Их отличить почти нельзя, в них столько просини.
В твоих коварное тепло и холод золота.
Надежды хрупкое стекло совсем расколото.
У осени печален взгляд, порою радостен.
А журавли на юг летят, их крик не сладостен.
И я стою на берегу средь звонких сосен.
В кого же верить я могу? Конечно в осень!

Пишу, за окошком сумерки, шальная благодать.
И что-то в этом сумраке хочу я разгадать.
Хочу увидеть раньше, каким он будет — день.
Так ошибиться страшно, волнуется сирень!
Но верю в бесконечность, и в голубую высь,
Как верю в жизни вечность, как верю в саму жизнь!