О, сколько нам открытий чудных дарил отомкнутый сундук… Этот громоздкий, окованный снаружи толстой жестью, деревянный ящик с тяжеленной крышкой, был неотъемлемым предметом приданого невесты, коей была моя 18-летняя бабушка в 1925 году. В сундуке справа и слева были неглубокие ящички во всю его ширину, где лежали какие-то бумаги, документы, облигации, свечечки завёрнутые в газетку, катушки черных и белых ниток, коробки спичек. В недрах этого хранилища лежали аккуратными стопками отрезы тканей, несколько пар хлопчатобумажных чулок, дедушкины брюки галифэ и фрэнч из чесучи, бабушкина «плюшка» с каракулевым воротником, две шерстяных клетчатых шали, которые много лет спустя стелили зимой в санки моим детям, а потом и внукам. Пока бабушка что-то доставала из сундука, я успевала это всё рассмотреть и потрогать. Я помню этот запах нафталина и расцветку дешёвых обоев,(или как у нас называли-шпалер), которыми был обклеен изнутри этот сундук с большим висячим замком, место хранения ключа от которого знала только бабушка… Так мне казалось тогда.
Но однажды я увидела, куда она прибирает его… Это был период моего детства, когда я научилась шить!.. Крупных лоскутов тогда не оставалось, а из мелких мы как-то не пытались комбинировать, и я додумалась отрезать от большинства отрезов сантиметров по 30−40.
Всё раскрылось само-собой, когда я нарядила кукол в обновки… Но обошлось без наказания, пришлось выслушать лекцию о том, что надо спрашиваться… С тех пор я шью.