Елку нынче я покупать не буду, я ее нарисую на стене зала. Мне этого хочется, вот и все объяснение. Я живу одинокой жизнью, одно из преимуществ которой - это вселенская безответственность. Я словно в космосе и никому не интересно, о чем я думаю. И чего я хочу, тоже никому не интересно. Луна за окном роднее и ближе, чем люди в трамвае.

У меня очень трезвый взгляд на вещи. Я не говорю, что я одинока и поэтому несчастна. Я говорю, что я одинока и поэтому хочу рисовать елку.

Я умею рисовать граффити. Граффити — это свобода. Свобода запаяна в баллончик аэрозоли. Я освобожу ее нажатием пальца на распылитель. И буду вдыхать. А Деда Мороза я рисовать не буду. Для него на стене места нет.

Я подхожу к телефону, снимаю трубку и думаю. Составляю фразу. Она простая, но требует уважения.

—  Я хочу пригласить Деда Мороза для ребенка.

Дожидаюсь соединения и произношу заготовленную фразу с выражением.
Меня спрашивают про адрес и возраст ребенка.
Возраст ребенка? Я стала вспоминать, когда у меня была ложная беременность? Она была пять лет назад. Значит, сейчас моему ребенку могло бы быть четыре года. Я им так и говорю - четыре года. Хорошо, сказали в трубке, ждите, приедет. Если хотите можно сразу с подарками? Я отказываюсь. Меня не уговаривают, а вешают трубку.

Обоев в квартире у меня нет, я люблю краску нежного абрикосового оттенка. Единственное, что я себе позволила - это античную итальянскую фреску. Она объединяет окна, делая проем радостным и воздушным.

Итак, елка будет находиться на стене, напротив оконных проемов. Что мне нужно для графитти? Резиновые медицинские перчатки, чтобы не испачкать руки. Совет — берите резиновые перчатки черного цвета. Они тонки, неощутимы на руке и не мешают управлять баллончиком.

Время за работой бежит быстро. Я работаю с широкой струей краски, у меня твердая рука. К тому же работаю я без скетчей, складывая рисунок в голове. Делаю окантовку и рассматриваю результаты. Осталось перевернуть баллончик и дождаться, пока из кэпа не перестанет выходить последняя краска. Кэп должен остаться чистым.

И тут звонок в дверь, разбитый на двенадцать зуммеров. Канун Нового Года, время волшебства.

Распахиваю дверь и глаза.

На пороге Дед Мороз. У него красная шуба с белой опушкой по краям. Остальное в его образе — гламурная куча мала. Вот вам его портрет. На голове Деда Мороза змеятся каштановые дреды. К уху пристегнута серебряная сережка. Щетина само собой трехдневная. Из-под распахнутой шубы виднеется сливочный френч. Ноги обтянуты джинсами с заниженной талией и рваными прорехами. Ботинки были явно дорогие и явно новые. Вокруг Деда Мороза клубился модный аромат лишайника, розы и белой кожи, несущий обновление мыслей и чувств.

— Ребенку четыре года, - сказал Дед Мороз, заглянув в айпэд. Давайте сюда вашу крошку, у меня только три минуты. Подарок приготовили?

— Ой, вы знаете, — сказала я, — а ребенок еще на прогулке. Скоро придет. Что вам налить? Чай? Кофе? Коньяк?

— Ровно через три минуты я убываю, — сказал Дед Мороз, посмотрев на часы, — график вплоть до секунды.

— А чем вы дреды крепите? — спросила я. Ну не молчать же эти три минуты? Какой-то слишком деловой Дед Мороз попался. Не повезло.

—  Простое плетение, - сказал Дед Мороз, — ни воска, ни меда. Крючком.

— Хотите посмотреть на елку?

— Меня мутит от елок, — признался Дед Мороз, — от сосен, кедра и пихты. А также туи и кипариса.

— А кипарисы тоже наряжают? — удивилась я.

— Наряжают даже целлофановую юкку, — сказал Дед Мороз, — в офисах ничего другого не растет. Осталось две минуты.

— Вы женаты?

— Нет.

— А почему вы не удивились моему вопросу? — спросила я.

— Привык, — сказал Дед Мороз, — сегодня я слышал его три раза. К вечеру услышу сто раз.

—  Могу я с вами сфотографироваться?

— Осталась одна минута, - строго сказал Дед Мороз, — за ложный вызов придется заплатить два тарифа.

— Выпьем шампанского, — решительно сказала я. Бутылку я открыла заранее и держала в ведерке со льдом. На подносике стояли бокалы для шампанского «flute» с зауженным верхом.

— У меня еще девяносто шесть вызовов, — сказала Дед Мороз.

— Это только шампанское, — сказала я и подала ему наполненный бокал, — я даже губы не красила, чтобы не убить вкус вина. Я ждала вас.

— Вы или ваш ребенок? — уточняет Дел Мороз.

— У меня нет ребенка, — сказала я, — четыре года назад у меня была ложная беременность и все оттого, что мне очень хотелось ребенка. Но в одиночку у меня ничего не получилось. Мне нужен мужчина.

— Мне пора, — сказал Дед Мороз, — я ничем не могу вам помочь.

— Вы плохо знаете женщин, — я выпила шампанское и у меня закружилась голова, — я захотела нарисовать елку и нарисовала. Я захотела Деда Мороза и вы приехали. Кстати, а почему вы так нелепо одеты?

—  Реквизита не хватает, — сказал Дед Мороз и выпил шампанское, — много заявок. Где ваша елка?

— В зале, — сказала я, борясь с головокружением.

Елка была хороша. Она была 3D, густого насыщенного цвета, прорисованная контрастным маркером — шваброй и отшлифованная от вершинки до комля. На красках я никогда не экономлю, поэтому у елки не было ни одного потека. Ровно горели нарисованные золотом новогодние шары. Елка парила в воздухе и была похожа на космический корабль, прилетевший с моей дорогой Луны.

— Ого, - одобрительно сказал Дел Мороз и впервые посмотрел на меня без отчуждения, — вы художница.

— Малярша, — сказала я, — мне чужой славы не надо.

— Я могу остаться на ночь, — сказал Дед Мороз, — если вас это устроит? Уйду утром не прощаясь.

— Уходите сейчас, — сказала я, — вас ждут. Где расписаться?

— Вот здесь, - Дед Мороз протянул квитанцию, — у вас есть пожелания?

— Есть, — я подала ему пустую бутылку из-под шампанского, — киньте в мусоропровод по дороге.

— Это все? — Дел Мороз взял бутылку.

— Да, — кивнула я и закрыла за ним дверь.

Потом я накинула на плечи свою любимую спецовку. Зашпаклевала, загрунтовала и закрасила елку. Полет закончен, буду приземляться. Я села в кресло командира звездолета и включила автопилот.

И тут зазвонил телефон.

— Это Дед Мороз, — сказала трубка, — бутылку я выбросил.

— Спасибо.

— А можно я вернусь? Я переоделся и выгляжу обычным мужчиной. Меня зовут Сергей Сергеевич.

— Возвращаетесь, - сказала я, — только елку я уже стерла.

— Я купил вам другую. Настоящую, с колючками и запахом, — сказал Сергей Сергеевич, — теперь у вас все будет настоящее.

— Что значит все? — уточнила я, — шампанское, например, было настоящим.

— Я оценил, - сказал Сергей Сергеевич, — скоро буду.

— Жду! — сказала я и положила трубку.

Подошла к окну и посмотрела на небо. Луна сегодня была маленькой — премаленькой. Луна уступила свое место возле меня Сергею Сергеевичу. Она всегда была ко мне очень внимательна.

Copyright: Малярша, 2013
Свидетельство о публикации 213121602148