«Уединенное» и «Опавшие листья» напоминают мне бормотание юродивого. Я не могу уловить мысль автора, кажется, буробит сам себе только ему понятное. Не жалует литературу и литераторов, считает их (и себя, наверное) искателями признания, славы. Какие-то мелькают имена, совершенно незнакомые, известные только автору, указывание где, когда и за каким занятием записывалась та или иная мысль. Чаще всего «за нумизматикой», «на извозчике»…

Но — иногда!.. Натыкаешься на Такую строчку, на Такую мысль, что не по себе становится — нет, это не юродивый, это гений! Бесподобны его отрывки, связанные с болезнью «друга», его трепетное отношение к детям, его слова в адрес матери жены, своей тёщи — уважительные, с необыкновенной любовью, порой даже восхищением.
Конечно, по большому счёту он нематериальный эксгибиционист, разделся догола и даже не прикрывает рукой лобок и ниже…

Многое узнаёшь о евреях."Миква" - гм! Попов он то поносит, то возносит, преклоняется перед ними. А вот ещё он говорит, что утро жизни есть язычество, а вечер жизни есть христианство. От радости к печали. Как это точно!

Моменты зарабатывания денег. Он утверждает, что книга должна стоить дорого, очень дорого. Я, говорит он, получаю 35000 в год. Возле меня кормится 11 человек. Потом приводит письмо одного просителя, студента, который пишет, что к своему отцу ему стыдно обращаться с просьбой насчёт денег, а у Розанова денег навалом. До чего ж побирушничество наглое давно живёт! Розанов пишет, что этому студенту не за учёбу заплатить не хватает, не за еду и квартиру, а на развлечения надо, вот и стесняется у отца клянчить.
Давно, в конце прошлого века, я читала в одном из журналов, кажется, в «Литературной учёбе» воспоминания его дочери о последних днях В.В. Это было в гражданскую или уже чуть после неё. Был страшный голод, Розанов умирал и в бреду просил:"Пирожка бы! Творожка…"

Читаю дальше… Ещё «Апокалипсис» прочесть предстоит.