Место для рекламы

"С мороза"

ТРАКТАТ О ВРАГАХ

Я не знаю, как у вас, а у нас на петербуржщине кризис. Каждая заметка в каждой газете обязательно содержит слово «кризис». Юбилей дирижёра Темирканова рецензируется — без кризиса никак не обойтись, культура всё-таки. Судьба макак-лапундеров (они же свинохвостые макаки) — кризис, поскольку зоология, натурально. На Гражданском проспекте мужчина поскользнулся — так само собой, в городском хозяйстве кризис с песком. Дяденька-риелтор сел в тюрьму — давно пора было ему туда, но кризис про него такое выявил, такое! В Шлиссельбурге неоплаченные рабочие заперлись в единственной котельной и сказали, что здесь теперь будет город-льдина, — администрация их выманивает, потому что денег всё равно не будет, кризис.

И постепенно становится понятно, что кризис — это то, что нам давно уже было нужно. Это, собственно, и есть та самая национальная идея, которую так упорно ищут. Не надо больше искать — вот она, сама к нам пришла, добрая и сильная. Ведь в национальной идее что главное? Чтоб она всю нацию объединяла. Поразительно, почему мы все раньше до этого не додумались?! А с другой стороны, не менее поразительно, что мы всё-таки самостоятельно до этого дошли. И сейчас уже стоит вспомнить, как это произошло.

Значит, поначалу нам совершенно правильно все аналитики сказали, что в основе национальной идеи лежит сильная общая эмоция. Мы, конечно, тут немного растерялись. С общими эмоциями последние годы было туго. То есть сильные эмоции были, но у всех свои. Но потом наше коллективное бессознательное взяло себя в руки, одумалось и поняло, что, несомненно, одна общая эмоция у нас есть. Это, извините, ненависть. Причем запасы её в обществе неисчерпаемы.

Даже нет никакой необходимости говорить про власть, государство, правительство и лично президента. Тут уже в какой-то момент ненависть испытывать стало просто глупо. Ведь кругом столько всего, мир так разнообразен! Вот, например, соседи. Соседи созданы для ненависти, никакого другого смысла в них нет. Или коллеги. Начальство опять же. Подчинённые — какой здоровый человек их полюбит?

Транспорт — школа ненависти. Магазин — неиссякаемый источник. Подъезд с курящими подростками; подъезд с сидящими бабульками; он же без лампочки; там же воняет; на стенах слова; лифт не работает. Потом наконец мы входим в родной дом. Дома нас что поджидает? Заговор. Кто его организовал? Родственники. А родственники — они нам кто? Правильно, враги.

Взаимная ненависть пешеходов и автомобилистов всем известна. Проводников и пассажиров связывают те же отношения. Работники ЖЭКа и жители дома отродясь не испытывали друг к другу ничего, кроме ненависти. Попы ругают прихожан, прихожане — попов. Журналисты и читатели воюют непримиримо. Врачи, как известно, убийцы. Санитары — оборотни. Учитель — враг ребёнка. Поэты не убивают композиторов только потому, что ждут, когда режиссёры начнут мочить актёров. Отношения собесовских работников с собесовскими клиентами напоминают отношения гестапо с партизанами. Рабочий терпеть не может интеллигента, интеллигент на дух не переносит крестьянина, крестьянин ненавидит всех с полным на то основанием.

И это только часть действительности, её одушевлённая составляющая! А есть ещё ведь богатейший вещный мир, не менее нам враждебный! Бытовая техника, засорившаяся канализация, панельный дом, вздувшийся паркет, зависший компьютер, непарные носки… А природные явления, они что, разве за нас? Конечно, против. В общем, всё это вызывает мощный, бесконечный фонтан ненависти. Так что с эмоцией у нас давно уже наблюдался полный порядок.

Другое дело, что для полноты национальной идеи одной эмоции мало. Те же самые аналитики (тоже, кстати, довольно противные) упорно талдычили, что эмоция должна быть конструктивной. Тогда всё получается. А ненависть, как известно, скорее деструктивная идея, чем наоборот. Поэтому мы долгое время были в тупике. Нашу ненависть необходимо было обогатить чем-то конструктивным и позитивным, а это совсем непросто. И вот тут, на наше счастье, подвернулся кризис.

Кризис прекрасен тем, что раз и навсегда всё оправдывает, придает всему некий элегический фатализм. Печаль моя светла, поскольку непреодолима. Ненависть наша добра, потому что бесцельна. Кризис снабдил нас всех чудесным ощущением: все мы ненавидим друг друга, но никто в этом не виноват. Оно так само произошло. И будет впредь, ничего уж тут не поделаешь. И главное, не надо ничего поделывать! Не мы его устроили, не нам его преодолевать.

Не знаю, как вы, а я необычайно остро и нежно ощущаю эту новую реальность.

Вот снимаю я квартиру. Хозяйка этой квартиры, естественно, мой заклятый враг. Она приходит без звонка, копается в шкафах, требует, чтобы я переводила ей с английского письма её дружков, не говоря уже о том, что я плачу ей, — в общем, гадина. Раньше я бы с ней ссорилась, искала бы другую квартиру с другой хозяйкой, а теперь это совершенно бессмысленно — кризис, переезжать дорого.

Или вот в моей собственной квартире делают рабочие ремонт. Ежу понятно, что их целью является не ремонт, а полное и окончательное разорение моей семьи. Я, разумеется, рабочих этих ненавижу. Но если прежде моя ненависть подвигла бы меня к ряду активных и неприязненных действий — торговле с рабочими, шантажу, скандалам, — то теперь я понимаю, что их вымогательство, как и моя скупость, всего лишь следствие кризиса.

Работать я чрезвычайно не люблю. Соответственно, с людьми, которые заставляют меня это делать, я связана отношениями взаимной, скажем мягко, подозрительности. Но скажите, стану ли я теперь искать другую, менее обременительную службу? Решусь ли я вообще уйти в творческий отпуск? Нет, конечно.

Коллеги, родственники, друзья — ещё недавно я легко расставалась с ними во имя, например, убеждений. Теперь суеверный страх остаться наедине с кризисом удерживает меня от любых резких движений.

Более всего приятно то, что я явно не одна такая. Люди в транспорте притихли, в магазине часто можно услышать нежный шёпот, в ЖЭКе витает аромат сочувствия, в поликлинике медленно расцветает волшебное братство больных и врачей, бизнесмены сменили СВ на купе, и все, все взялись за руки, друзья, но не для того, чтоб не пропасть поодиночке, а чтобы всласть пожаловаться. Всем тяжело, все потеряли, все поняли, что не от добра добра не ищут, а от худа тоже не надо искать добра. Все склоняются головами друг к другу, все ласково поглаживают друг друга по плечам, тихо утешают. Ты плохой, и я тоже. Ты меня не любил, и я тебя не жаловал. Ты виноват, но не виноват. И я такой же. Всем хорошо, все вместе. Мы снова одна большая семья.

От любви до ненависти, говорят, один шаг. Оказалось, что от ненависти до любви — еще меньше.

«Московские новости», 26.01.1999

Опубликовала    01 мая 2018
0 комментариев

Похожие цитаты

Все девичьи характеры прекрасно раскладываются по сказке «Снежная королева». Все девочки либо Герды, либо Снежные королевы, либо Маленькие разбойницы.

Из интервью Авдотьи Смирновой Светлане Бондарчук http://ru.hellomagazine.com/zvezdy/intervyu-i-video/3682-avdotya-smirnova-o-svoikh-lyubimykh-muzhchinakh-i-podarkakh-sudby.html

Опубликовала  пиктограмма женщиныИсабель  08 окт 2015

Ты никогда не поймёшь меня равно как и я никогда не пойму тебя... до конца... (И)

Самая главная иллюзия, с которой расстаёшься с возрастом, это иллюзия того, что ты можешь понять другого человека, а другой человек может понять тебя. Мне кажется, что слово «до конца» по-настоящему, как мы внутри себя понимаем, никто никого не понимает.

"На ночь глядя" В гостях у Бориса Бермана и Ильдара Жандарева. http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5711/fi16893 С сайта /

Опубликовала  пиктограмма женщиныИсабель  11 окт 2015

Авдотья Смирнова об идеальной старости

Рассказывает Авдотья Смирнова:

«…Я застала потрясающую беседу двух великих старух. Одна — Надежда Януарьевна Рыкова, которая была великим переводчиком со старофранцузского и французского, ей мы обязаны классическим переводом «Опасных связей» Шодерло де Лакло, например.

Ей было на тот момент года 92.

Она жила в одной квартире с Софьей Викторовной Поляковой, выдающимся нашим византологом. Софья Викторовна была рядом с Надеждой Януарьевной молодуха.

И однажды я пришла к старухам и застала у них грандиозный скандал. Скандал бы посвящен тому, какая часть речи слово «х@як»…

Надежда Януарьевна утверждала, что это звукоподражание — бац и х@як, это междометия и звукоподражание…

Софья Викторовна Полякова ей говорила: «Надя, вы выжили из ума, потому что это, безусловно, глагол! Он ей х@як по голове!»…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныАлександр Меркулов  29 апр 2018