…И человек,
увидевший, что крылья его сломаны,
и понявший,
что полететь он уже не сможет,
стряхнул с себя пыль,
оглянулся вокруг
и зажмурился вдруг от того,
что небо было голубым и высоким,
и ни облачка не виднелось на нем.
И ему отчаянно захотелось взлететь,
потому что за этим небом
он чувствовал другое —
еще более голубое и высокое,
и беда ли —
сломались старые крылья,
когда на спине,
разрывая кожу,
набухали новые,
и земля уже сама бежала под ноги.
Взмахнуть бы,
оттолкнуться бы,
и туда — вверх! -
сквозь мыльные пузыри —
за солнце! -
к тому далекому небу,
где должно быть другое солнце,
которое тоже одно на всех,
но каждому светит по-своему.
И пусть люди показывают на него пальцем —
опять летит чудак!
Летит, потому что у него крылья.
Или
потому у него крылья, что он летает.
Потому что иначе он не умеет.
Потому что, когда ему ломают крылья,
он их не чинит,
а отбрасывает.
Он просто знает,
что у него обязательно вырастут новые.
Когда они перестанут расти,
его уже не будет.
Пока он есть, они растут всегда.
Вот только объяснить — как это,
у него не получается, он не умеет.
Ему приходится показывать,
и поэтому, должно быть,
у него часто ломаются крылья.
И он падает
и больно ударяется о землю,
но встает и летит снова.
Такой это счастливый человек,
о котором все говорят,
что он чудак.
Но если человек может нарисовать пустоту,
разве он не заслуживает, чтобы его выслушали?
Тем более, что ему ничего особенного не надо.
Он просто хочет, чтобы его поняли.
Особенно те, которые всегда правы.
Может быть, не стоит молчать?
Может, надо однажды закричать?
Но кто же услышит слабый человеческий голос —
крик с той высоты,
на которую забрался этот чудак
на своих крыльях?
Оставшиеся на земле не услышат.
Такая вот странная история.
А странная они и история,
потому, наверное,
что родилась однажды ночью
на бумаге, которая лежала рядом с конвертом,
где хранилась
не тающая льдинка-грустинка,
присланная по почте
из далекой холодной страны.
Оттуда, где солнце
встает и заходит раньше на десять часов.
И когда там человек спит,
здесь другой человек уже забыл,
что он видел во сне.
Расходящееся время — не сходящиеся сны.
Можно нарисовать такую картину:
Люди бегут навстречу друг другу
и пробегают мимо,
потому что бегут они друг к другу
в разное время.
Но, разве это важно?
Важно, что они все-таки бегут.
И не куда-нибудь, а навстречу друг другу.
Не так ли?
«Отдавай всегда больше, чем можешь забрать.
И забудь.
Таков заповедный путь.»
Рене Шар