В начале было круто.
Однажды Петровичу пришло Извещение следующего содержания.
«Уважаемый Петрович.
С завтрашнего дня, назначаем Вас Богом. Единым, неделимым и нет другого кроме Вас. Отныне и впредь вы объект поклонения, уважения, культа и веры. Оденьтесь, пожалуйста, вопреки обыкновению, соответствующе, а не как обычное чмо. Бьем вам челом и преклоняемся всяко.
Слава Вам. Цалуем асфальт, по которому прошли стопы Ваши»
Петрович вообще всю жизнь предполагал в себе что-то божественное, но чтоб в таком размере никак не думал.
— Глупая шутка. — пробурчал Петрович — Идиотизм какой-то. Фигня.
И немедленно стал думать о том, что он станет делать после вступления в должность Бога, единого и неделимого. Финальная картинка рисовалась вполне справедливая и радужная. Где все люди счастливы угостить Петровича пивом и девушки устилают неисповедимые пути его лепестками роз.
Но, воспитанный работой в духе последовательных преобразований заготовки в болт, Петрович решил расписать первоочередные шаги и вступить в должность с уже конкретной программой. По прибытию домой, разумеется. Ибо нет Величия в размышлениях в парадном. Да еще рядом с почтовыми ящиками, где стены были исписаны мантрами в честь Спартака, Зенита, НБП и какой-то Тамары, которая, судя по отзывам на стене, была блудницей.
Петрович птицей взлетел к своей двери, прикинул на глаз как будет смотреться на двери табличка «Обитель Бога» и шагнул в Обитель.
— В пивную пива не завезли? — угрюмо поприветствовала Петровича жена.
— Если бы ты вместо желчи вырабатывала тепло — можно было бы продать батареи отопления. — ответил Петрович — На-ка вот — почитай.
И сунул под нос супруге Извещение.
— Это ж кем надо быть, чтоб повестись на такое? — хмыкнула жена — Тебя за дурака кто-то принимает. Совершенно справедливо, на мой взгляд.
— Никто не повелся. — обиженно буркнул Петрович — Совсем уж ядом заплевалась.
Еще в подъезде первым шагом Программы стояло: «Объявить перекур богоугодным мероприятием», то теперь твердой рукой Петрович написал на листке бумаги цифру «1» и дописал решительно «Ужесточить наказания за богохульство, вплоть до переселения с занимаемой жилплощади к маме».
Потом вдруг в мозгах всплыла Софья Ивановна — пенсионерка, соседка по подъезду и редкая стервозина с ее ежеутренним приветствием «Пьянь всякая по подъезду шарится с утра, а потом коляски пропадают от дверей». Так в программе появилось
«2. Объявить Софью Ивановну исчадием ада и предать анафеме. С выселением…»
Петрович задумался — а куда, собственно, выселять Софью Ивановну? Не на улицу же выбрасывать хоть и вредную, но старушку? С другой стороны и подселять к кому-то такое наказание…
— Стоп! — сказал вслух Петрович — Есть же участковый! Будет знать как честных людей в отделение водить ни за что! Подумаешь, песни пел… Подумаешь, ночью…
Второй пункт появился сам собой:
«2.Объявить Софью Ивановну исчадием ада и переселить оную к старшему сержанту Пирогову, которого в дальнейшем считать Исчадием Ада также.»
На придумывание третьего пункта ушло не более 3 секунд.
«3. Парочке Исчадий из п. 2 запретить разговаривать окромя как друг с другом и появляться на улице в промежуток с 5 утра до часу ночи.»
Петрович представил себе совместное проживание участкового и Софьи Ивановны и подленько засмеялся.
— Ну-с. А теперь за дело! — скомандовал Петрович и начал писать с такой скоростью, что буквы получались похожими на легендарного эфиопского бегуна Хайле Гебреселассие в разных позах.
«Запретить атеистам служить билетными контроллерами»
«Независимо от вероисповедания, девицам категорически запрещено хлопать Петровича по морде и обзываться всяко за распускание вышеупомянутым Петровичем рук.»
«Место на Новом пруду у сваленной ивы объявить священным и запретить там ловить рыбу всем, кроме того, кому положено там сидеть. Объявить зарыбление Нового пруда и прикорм рыбы на священном месте святой обязанностью, но только чтоб меру знать и рыбу не перекармливать. А то знаю я вас, фанатиков»
«Разбавление пива водой — смертный грех.»
«Разбирать личные вещи Петровича и самого Петровича на святые мощи — еще более смертный грех.»
«Сто рублей Петровичу — лучшая молитва»
— Жрать иди! — закричала с кухни жена.
«Приглашать Петровича к ужину вежливо и тихо — богоугодное дело» — дописал Петрович.
— Ты слышишь или нет? — повысила уровень громкости супруга — Жрать говорю иди.
— Иду! — ответил Петрович и дописал быстро
«Сомневаться в том, что Петрович вымыл руки — грешно и сродни богохульству».
— Мне нектару — две порции! И амброзии — две! — закричал он, отправляясь в ванную. Руки мыть.