Он странный: не оглянется на крик
И не ответит на кивок соседу.
Вот так сидит и в пятницу, и в среду —
Угрюмый и заносчивый старик,
Не знающий ни веры, ни родства.
И, преисполнен вдохновенной скуки,
Он смотрит, как растут чужие внуки
И слушает, как шепчется листва.
Ни с кем не дружен, даже не знаком,
Он отстранен, как зритель в бельэтаже.
И, кажется, он не рождался даже,
А сразу появился стариком
На этой лавке посреди двора.
Не то чтобы надменно, но вальяжно.
И больше ничего ему не важно
И никуда отсюда не пора.
А этот вечно суетливый двор
Весь целиком к нему, как приложенье.
И в центре хаотичного движенья,
Старик монументален, как собор.
Он здесь и не случайно, и не вдруг.
Он — центр вселенной, корень мирозданья.
А мы и этот двор, и эти зданья,
Как спутники, вращаемся вокруг.