Вот и свершилось: отступили холода!
Целует солнце человечество в макушку…
Как атрибут весны — всегдашние старушки
Гнездятся в лавочках убогого двора.
Галдят сороками про Крым и эМ Вэ эФ.
И про «концы, что сводят с жизнью еле-еле.
(И пусть скоромного они давно не ели,
Зато, уверены, что справедлив Пэ эФ!)
Торгует вербою безногий инвалид.
Столетний дед товар дрянной на землю тУлит.
«Со дна» плевав на сей смешной житейский улей,
Под теплотрассой бомж, пригревшись, сладко спит.
Орёт беспечно ночью пьяная шпана,
Мат прерывая подгулявшим поцелуем.
А в кухнях свет — там «политически толкуют»
О том, что «вслух сказать теперича нельзя»…
Болезнью высушен, желтушный мещанин
Вдыхает жадно у дороги пыль и копоть,
Скорбя по счастью, глупо сброшенному в пропасть,
И множеству нарушенных им всуе схим…
Щебечут птицы, просто, чисто — без причин!
(Начала нет и нет конца, пернатых, спору.) —
Им наплевать, что под разваленным забором
Лежит, раздавленный отчизной, гражданин…