Снег чернеет, но не тает — не решается,
Под ногами псом бездомным мешается.
Птицы спели про весну, люди ожили,
А «Москвич» ни тпру, ни ну — как стреноженный!

Он буксует, он колёсами вжикает —
Он старается, но не понимает мужик его:
Материт, педали жмёт, руль выкручивает,
А ещё недавно напевал да пошучивал.

На рыбалку мечтал в нём отправиться,
А теперь на него же и лается!
Не грусти, «Москвич», не журись, мужик
Снег истает, а вам ещё жить да жить!

А я опять скучаю по Москве…
По летним улочкам, вдали от шума центра,
По малышам, бегущим по траве,
Тенистым паркам и смешным скамейкам.

Мне говорят: «Москва уже не та!
Кичлива, разухабиста, богата…»
Да бросьте, это ложь и клевета,
Она всё та же, что была когда-то.

Ее люблю по-прежнему своей:
На светлой кухне посиделки с братом,
Жужжанье улиц, гомон площадей,
И запах кофе с плюшкой на Арбате.
… показать весь текст …

Подсчитав количество иммигрантов в Москве и выгоду, которую они приносят на стройках, московские власти пришли к выводу, что из столицы выгоднее будет выслать москвичей.

Я как москвич и как все мои друзья, коллеги и соседи тоже называю СС оленеводом. Делом в том, что с приходом СС Москва превратилась в бесконечную стройку по перекладыванию плитки, асфальта и бордюров. Вырубаются парки, закрываются поликлиники, а каждый свободный метр земли застраивается многоэтажными «человейниками» и новыми и новыми торговыми центрами. Ввиду этого, жить в Москве москвичам стало ужасно некомфортно, несмотря на то, что развешанные по городу гирляндочки и итальянские деревья в кадушках в центре города так нравятся приезжим. Вот поэтому москвичи и прозвали СС оленеводом, мол потому, что ему надо вернуться в родную тундру и там пасти оленей.

— Скажите пожалуйста, вы случайно не москвич?
— Да бог с вами! Русский я, русский!

За одного битого замкадыша, двух не битых москвичей дают.

— Как при помощи дедукции узнать коренного москвича?

— Он раз в месяц приезжает за деньгами за квартиру.

xxx:
Шли с Патриарших, промокшие, уставшие, сонные. Наткнулись на группу молодёжи лет 15−17, человек 8.
— Ребят, вы с Чистых прудов?
— Нет! Мы из Москвы!