Вы думаете, я вас, здесь, катаю?
За деньги?
Все не так.
В цитаты, просто, вас вставляю.
Высвобождая Вас…
От них.

Люди все, конечно же, разные. Есть люди молодые (пишу о 14−22-летних), способные по своему разуму, опыту и жизненной позиции, дать фору взрослым 50−60-летним.А есть такие 20-летние, что хочется спросить"Детинушка, зачем же тебя мама родила ?"

Знаки бывают не только препинания. Бывают преподавания — по 300, 500, 700 и т. д. рублей.

Есть люди, которые рождаются «ладно» и которые рождаются «не ладно». Я рожден «не ладно»: и от этого такая странная, колючая биография, но довольно любопытная. «Не ладно» рожденный человек всегда чувствует себя «не в своем месте»: вот, именно, как я всегда чувствовал себя. Противоположность — бабушка (А.А. Руднева). И ее благородная жизнь. Вот кто родился… «ладно». И в бедности, ничтожестве положения — какой непрерывный свет от нее. И польза. От меня, я думаю, никакой «пользы». От меня — «смута».

Люди, которых я впускаю в свою жизнь, занимают в ней особое место. Оттого-то, потеря их возможна, а замена становится очень сложна. Даже если за время прибывания в моей душе, они успели проесть её подобно кислоте, раны эти лелею, и не спешу латать…

Если бы, у меня были деньги,
Возил бы только красивых женщин,
Бесплатно.
Потому, что представляю себе,
Как им тяжело спасать мир…
Без моей помощи.

Иногда, вместо сдачи, пытаюсь дать автограф. Не берут. Говорят: Вот если бы Вы нас бесплатно отвезли, тогда — может быть. Они хотят иметь автограф единственного в мире таксиста, который возит бесплатно?

Будет ли хорошо, если я получу влияние? Думаю — да. Неужели это иллюзия, что «понимавшие меня люди» казались мне наилучшими и наиболее интересными. Я отчетливо знаю, что это не от самолюбия. Я клал своё «да» на этих людей, любовь свою, видя, что они проникновеннее чувствуют душу человеческую, мир, коров, звёзды, всё (рассказы Цв-а о мучающихся птицах и больных собаках, о священнике в Сибири и о проказе, — умер, и с попадьей, ухаживая). Вот такой человек «брат мне», «лучший, чем я». Между тем как Струве сколько ни долдонил мне о «партиях» и что «без партийности нет политики», я был как кирпич и он был для меня кирпич. Так. обр., «мое влияние» было бы в расширении души человеческой,
в том, что «дышит всем» душа, что она «вбирает в себя все». Что душа была бы нежнее, чтобы у нее было больше ухо, больше ноздри. Я хочу, чтобы люди «все цветы нюхали»… И — больше, в сущности, ничег

Даже в самой чистой воде, можно докопаться до ила.

Перед Новым годом, мир особенно полон несчастных людей, пытающихся купить счастье в магазинах…

Мож. быть, я расхожусь не с человеком, а только с литературой? Разойтись с человеком страшно. С литературой — ничего особенного.

Наступил очередной «асфальтированный рассвет».
Это тот рассвет, который не в свободе. За окном природа… Природа ли?
Солнце, только в отражении многоэтажного склепа. Живая земля, под толщью низкокачественного тротуара. Деревья? Да и те перестали сажать. Всё больше увядающие цветочки…
Уехать? За город? А будет ли там свобода, если уедут туда все страждущие? Так же зальют бетоном, выметут подчистую все листики и травинки. Человек, как-то неосознанно тянется к рабству души, и прямым границам. К контролю свыше.
Вот, я и остаюсь тут. Встречаю асфальтированный рассвет, день за днём. Давая редким смельчакам возможность скрыться от города, в пока ещё одиноком, свободном, живом беспорядке природы.

Самое важное качество у денег, не качество, а …
Количество.

8 декабря 1989 год.
В этот день, тридцать лет тому назад моя семья села в поезд Кишинёв — Москва, и через несколько дней в аэропорту Бен Гурион мы получили паспорта граждан Израиля!
Не смотря на то, что десять лет, предшествующие этому событию, были годами тревоги, надежды и ожидания возможности репатриироваться, покидал я родной город с особой грустью.
Возможно кто-то с иронией ухмыльнётся, мол ностальгирует человек по «той» жизни, по советской власти… Признаюсь — да! Большую половину из неполных сорока лет я прожил при лучшей в мире власти! Власти, которой я безоговорочно подчинялся, доверял и слепо верил. Называлась эта власть — молодость.

Какие красивые глазки это читают… Оооооой, а улыбка какая появилась…)))))))))

с возрастом понимаешь, что «классная работа», была у тебя только в школе.

Надежда без одежды-пол беды.
Надежда без надежды… Крах.

Слава" и «знаменитость» какое-то бламанже на жизнь; когда сыт всем — «давай и этого». Но едва занозил палец, как кричишь: «Никакой славы не хочу». Во всяком случае, это-то уже справедливо, что к славе могут стремиться только пустые люди. И итог: насколько я желаю славы — я ничто. И, конечно, человечество может поступить тут «в пику». Т. е. плевать «во все лопатки».

Как мало «значить многое»…
Как важно- навсегда!

Наш Иван Павлович врожденный священник, но не посвящается. Много заботы. И пока остается учителем семинарии.
Он всегда немного дремлет. И если ему дать выдрематься — он становится веселее. А если разбудить, становится раздражен. Но не очень и не
долго.
(за чаем вспомнил).
* * *
Мертвая страна, мертвая страна, мертвая страна. Все недвижимо, и никакая мысль не прививается.
(24 марта, 1912 г., купив 3 места на Волковом).
* * *
Одни молоды, и им нужно веселье, другие стары, и им нужен покой, девушкам — замужество, замужним — «вторая молодость»… И все толкаются, и вечный шум.