Заметки о Бетховене
Бетховен — это путеводная звезда силы и уверенности.
Он олицетворяет то, о чём постоянно говорил Ницше, но так и не смог достичь на личном уровне: контроль над внутренними бурями, превращение страданий в искусство и жизнь.
Впоследствии Бетховен оглох. Создавать музыку, не имея возможности слышать, само по себе не было чем-то неслыханным — Моцарт и многие другие композиторы сочиняли, не прибегая к инструментам. Но не слышать музыку отчётливо, видеть, как остатки слуха день за днём угасают, — это, без сомнения, было огромным психическим и эмоциональным испытанием.
Однако он выдержал его, как немногие люди. Можно с уверенностью сказать, что без этого бремени мы никогда бы не услышали его поздние квартеты и другие возвышенные произведения
последнего периода.
Бетховен был одним из тех великих художников, которые стали известны и почти мифологизированы ещё при жизни, как Микеланджело, Диккенс или Толстой. Он не отличался терпением
в общении с людьми, но редко держал обиду и обычно быстро извинялся за свои резкие или оскорбительные высказывания. Он достаточно много читал, интересуясь литературой и философией,
что позволяло добавлять культурный контекст своим произведениям, чего в меньшей степени можно сказать о Моцарте.
Постепенная потеря слуха, день за днём, вероятно, подтолкнула его к философии и литературе как способу ослабить внутреннюю тьму, которая, должно быть, всё чаще охватывала его.
Не имея возможности ясно слышать музыку, он, кажется, всё больше полагался на звучание нот в своём воображении. Мы не можем знать наверняка, но его музыка становилась всё более
вдохновенной и новаторской по мере прогрессирования глухоты.
Бетховен был человеком, который полностью реализовал себя через своё искусство. Проблемы с отцом, братьями, племянником, сложности в отношениях с женщинами — всё это не давало ему шансов добиться успеха в практическом, повседневном мире. Но его личность и интеллект были настолько мощными, что даже великие герцоги, художники и такие фигуры, как Гёте, понимали,
что перед ними — выдающийся человек. Его искусство обретало универсальное измерение, подобное тому, что мы видим у Рембрандта и Микеланджело. И, конечно, он был способен на большее,
чем просто тяжеловесные выражения. Его «Багатели» — это короткие, простые произведения, которые отражают Бетховена в моменты, когда он мог расслабиться, поиграть с формой и делать всё,
что ему заблагорассудится. Всё, что он делал в композиции, становилось новым стандартом. Он уважал прошлое, восхищался Моцартом и Бахом, но при этом был переходной фигурой,
которая частично предвидела мир современной музыки.
Не только его музыка, но и его личность, а также бурная жизнь стали частью нашей культуры. Когда мы думаем о силе, решимости и триумфе искусства над жизненными страданиями,
образ и наследие Людвига ван Бетховена продолжают вдохновлять нас.