Вскипают пески
осыпаются волны
если танцуют змеи
и только солнце
кочует в клешнях
разомлевшего
краба

Умирая,
время становится
телом

Я прижимаюсь лицом
К стеклянному полу
И кричу людям внизу: «Не верьте!
Не верьте в исчезновение Зимы!»
Но они, не поднимая глаз,
Ищут в прошлогодней траве
Цветы своей молодости.

Эхо солнца баюкает море
в теплой вечности колыбели
Ты — якорь, я — берег…
Нежность держит за горло
железной рукой и я
не отпускаю тебя —
ты свободен…

В
хо
лод
ных
глазах
заклинателя змей,
гремя кандалами,
танцуют нагие
женщины

Запущен
Сад жизни;
Глаза мои
Заросли окнами,
Окна заросли
Стеклами,
Стекла заросли
Небом,
Небо заросло
Звездами.
Звезды заросли светом,
но свет зарос тьмой:
В нем не было видно
Ничего,
… показать весь текст …

Смотрел на залив,
Завидовал
Легкой смерти волн.

волею твоей есть
два начала
сколько присутствий тебя
черный
сколько несуществований тебя
белый
если наложить получится
тайнопись декабря на моем окне

стоит вчера
словно в вазе осенний букет
пустынные окна поют о цветах
светясь в полуистершихся небесах
то след
… показать весь текст …

Нет времени, чтобы найти
Бесконечную грань
Листьев и воздуха,
Берега и реки,
Руки и ветра.

Суть
моей жизни
летит альбатросом
над самым большим
океаном

На зеленой поляне
сидит девочка,
вплетая ромашки в венок,
не зная, что все это
уже было.

В детстве понял
Все.
Юность стала зрелостью,
Жизнь — старостью.

Такая нежность на душе весной,
что хочется
погладить насекомое.

море подобное небу, а небо себе самому
о настолько простые стихи что нужды
в них нет никакой, но просторно
как не бывает ни в море ни в небе
и ни одного человека
даже меня самого

Из комнаты вынесли
зеркало
седое
от переживаний
прозрачное
от слез

Твой номер на диске —
как горсть таблеток
от одиночества

Мерцающее облачко счастья,
Всегда парящее над землей
Подвешено за тонкую паутину.
Взбираюсь по ней, затаив дыхание,
Оборачиваюсь и вижу — о ужас —
По этой же паутине взбираются гроздья людей…

Я дарил тебе птиц
из самых небесных
жемчужин, дыхание
ландышей, смех
бесконечности… Но
душа твоя, светлая,
грезила только
о плахе

Моя душа как на ладони:
возьмите ее,
как берет корм из рук
умная лошадь —
бережным прикосновением,
чтобы нее испугать
дающего.

Если б я умел Тебе молиться,
повторял бы только и всего:
«Господи, минута эта длится,
и не нужно больше ничего!»
Если б я умел Тебе молиться,
я просил бы именем Твоим:
«Дай минутой этой поделиться,
словно хлебом, с теми,
кто любим!..»