Любовь — это способность принять мир другого, как свой.

Лучшее — лишь вспышка на мглистом пути привычного.

В дымке полутонов столько неопределённости, нежности, доброты, мудрости…
Словно, в тумане, где ничто не имеет чётких очертаний, мир акварельно мягок и расплывчат, предметы и люди полускрыты, фигуры не резки… Так и разговоры, слова — тихи, не категоричны, безоценочны. Никто не плох, никто не хорош, но никто не прост и не открыт весь. Полупрозрачность, полу — … полу…
Ни грубости, ни крика, ни обвинений… Ты просто кусочек туманной ткани…

Отличный текст от посредственного отличается, пожалуй, только одной вещью: по посредственному скользишь, как по замёрзшему озеру, в котором не разглядеть того, что на глубине.
В отличный — ныряешь с аквалангом, разлядывая во всех подробностях жителей глубин, и наслаждаешься реалистичностью прорисовки подводного мира.
Блестящий же текст — бездна, внезапно разверзшаяся с первого слова. И, падая в эту бездну, перестаешь понимать, где герой, а где ты. И чьи мысли терзают твой бессонный мозг. А прочитав последнюю строку, вдруг очнёшься в изумлении — исторгнут из бездны невредимым. Чудо из чудес!

Основа любой близости — интерес. Потому она может возникнуть между незнакомыми людьми и потому так неуловима. Если встретились нежданно глаза, слова, тела и вспыхнуло понимание. Тонкое, едва уловимое знание, понятное и близкое обоим. На минуту, на день, на год… Память бережно хранит эти встречи.
А если близость сохраняется годами — это величайший подарок, не сравнимый ни с чем. Ибо это такая редкость…

Не важно что стимулирует мысль — то, с чем ты согласен или то, с чем не согласен. Важны, скорее, те новые перемычки, что возникают в процессе отклонения от прямых, проторенных тропинок устоявшихся убеждений и взглядов. Если после диалога ты уже чуточку другой, если встревоженный ил на дне твоего спокойствия преобразуется в новый рисунок — значит общение было продуктивным. Значит мыслительная река освежилась новыми водами…

Слово — как дитя. Страшно отпускать погулять. Вот так нарядишь во всё новое, красивое — летит счастливое, улыбается… А тут, бац, местные собаки облаяли, водила-хам, проезжая, из лужи окатил с ног до головы…
Эх, тяжек твой путь, родимое…

Основная цель учителя — дать ученику набор линз, через которые тот сможет наблюдать обретаемое знание, которое мертво и бесцветно без этих линз.
А удача учителя — когда ученик создаёт свою новую и уникальную линзу, через которую знание обретает новые оттенки (смыслы).
Это знание передается дальше в измененном виде, не теряя основного ядра. Оно лишь обрастает субъективными наслоениями каждого, кто это знание переработал в мыслительной машине своего ума. И оттого, внимая транслятору любого живого знания, важно эти наслоения разглядеть и проникнуть сквозь них к главному смыслу, идее и даже слову, которое одно может быть ценно из всего объёма транслируемого.
Умение различать с какой линзой необходимо наблюдать какой-либо процесс, событие или поступок человека — важнейшая вещь, которой может научить хороший учитель.
Насколько же ясно читается текст, если надеть правильные очки!

Недоступное — самое желанное, ибо бесконечно. Как линия горизонта, удаляющаяся с каждым твоим шагом. Как окно, распахнутое в необозримый простор фантазии.

Истинная музыка — это страсть, пылающая на кончике смычка.

Ничто не заканчивается с уходом близкого по духу человека. То пространство близости, понимания и развития, что родилось в процессе общения, остается с тобой навсегда. Драгоценным подарком, необходимым и незабываемым опытом.
Теперь ты один. И впереди — путь…
Не оглядывайся — этот опыт прожит. Новое уже ждёт у горизонта. И горячая ладонь того, кто в тебя верил…

Пустота внутри неизмерима, потому и кажется бесконечной. Но если представить, что измеряется она в шагах, то пустота равна шагу, который ты делаешь в сторону другого человека. И понимаешь: он тоже живой, у него тоже болит.

Будучи один, человек может многое, может даже быть счастлив, удовлетворен и спокоен. Но мало что в жизни может быть сравнимо с удовольствием полного слияния с другим. Хоть на минуту, хоть на годы.

Самое трогательное в человеке — его детская часть, которую он бережно проносит через всю жизнь. Но с ней и сложнее всего взаимодействовать, ибо где ни коснёшься — больно. Сколько деликатности нужно, чтобы грубо не спугнуть доверчиво открывшееся тебе сердце, сколько чуткости… И не дай бог, коснуться с позиции взрослого, с позиции помощи. Только: ладошка к ладошке — я рядом…

Очаровываясь, мы наполняем пустую чашу своим вином.

Не существует непререкаемого авторитета в какой либо области, есть лишь тот, кто добрался до вершины знания. Но всегда есть вероятность, что вершина окажется просто возвышенностью у подножия.

Иногда, в тесном скоплении людей становится так душно, что кажется уже не выдержишь… И вдруг заходит один человек, и понимаешь: дышу…

Мои слёзы — хрупкие тропинки к тебе.

Любое слово, через которое человек пытается выразить себя, достойно уважения. Ибо он выражает лучшее, что в нём есть.

Сны — это бумажные кораблики, курсирующие всю ночь по океану подсознания. И никогда не знаешь к какому берегу пристанут, кого встретят и примут на хрупкий борт. Будет ли океан тихим и спокойным, или бурным и будоражащим. Всё непредсказуемо и странно… зыбко… туманнно…
И только во снах возможны невозможные встречи…
А на утро размокший кораблик тает в твоих ладонях…