На цифровой вершине дня
Сидел Рейтинг, звезда огня.
Он лайки пересчитывал,
Тех, кто молчал, — не замечал.
 — Всех поднял, кого похвалят!
Я — слава! Я — успех! — вещал. —
Без меня никто не станет
Тем, кем быть бы очень желал!

А Совесть — тихонько, скромно,
Сидя слушала без гнева.
К ней шли не те, кто огромен,
Те, кто жаждал честность слева.
… показать весь текст …

Гибкость — не слабость, а тактика силы. Скала ломается, а вода находит путь.

Тот, кто меняется — не теряет себя, а находит новые формы себя.

У лесного пня вещал Микрофон — блестящий, громкий, гордый. Он транслировал на все стороны света свои идеи: как плохо живётся муравьям, как неорганизован их труд, как несправедлива жизнь в муравейнике.

Муравей, тащивший хлебную крошку в своё жилище, услышал его речь. Подошёл, поклонился — и тихо сказал:
 — Ты умеешь говорить красиво. Но я умею делать полезное. Ты говоришь обо мне — я работаю, чтобы завтра у нас был запас еды. Ты шумишь — я тружусь.

Микрофон замер на мгновение, а потом только увеличил громкость.
 — Но я формирую мнение! Я влияю! Без голоса — вы пыль!

Муравей усмехнулся:
 — Быть услышанным — это ещё не значит быть правым. Шум не делает дела. А дело — порой совсем без шума.
… показать весь текст …

Мудрость — это не когда ты всё знаешь, а когда знаешь, что можно и не знать.

Тот, кто идёт против течения, может оказаться единственным, кто видит, куда оно ведёт — и кто решается изменить его курс.

Тишина — это не отсутствие слов, это присутствие смысла.

Умный человек спорит с аргументом. Глупый — с автором.

Время не врач. Оно не лечит — оно приучает. Приучает не чувствовать остро, не ждать избавления, а жить рядом с болью, будто она — сосед, не гость.

Люди не боятся правды. Они боятся встретить себя в ней.

Мечта — как парус: чем выше она стремится, тем крепче противостоит бурям.

Своя правда — не знамя, а вызов ветру,
и каждый шаг — будто спор с тишиной вокруг.
Иметь позицию — значит быть мишенью,
особенно если молчать не умеешь.

Там, где правда — оружие, а не мост, спор превращается в бой, а не в понимание.

Творчество начинается там, где заканчиваются инструкции.

У одних на уме ветер, у других — парус.

На суку в лесу, в тиши ночной,
Сидела Сова — мудрая, с луной.
Снизу к ней ползла Улитка без спешки,
Спокойна, как летние маки.
 — Ты всё ползёшь? — спросила Сова. —
Вон звёзды! А высота, синева!
И не лучше ли крылья, размах, полёт?
Так век твой не дотянет до звёзд.

Улитка взглянула вверх без слов: —
Я не страдаю от встречных ветров.
Ты видишь звёзды — я росу и траву,
Замечаю в своём рандеву. —
Хотя путь мой медленен и прост,
… показать весь текст …

Дорогой друг,

Ты говоришь: «Высота — это измерение в вертикали», и я не могу не согласиться. Физика точна — она называет вещи своими именами. Но я всё же не перестаю думать: стоит ли нам довольствоваться мерой, если оттуда, с высоты, видится нечто большее?

Ведь каждая вершина — не конец пути, а новая точка обзора. Когда ты стоишь на ней, открывается не просто пейзаж — открывается перспектива. Мы видим не только широту мира, но и длину собственного пути. Высота придаёт ясность, но вместе с тем — и тревогу: уже нельзя сделать вид, что ты не видел.

Может быть, именно в этом суть понимания? Оно не утешает, а требует. Поднявшись, мы не становимся спокойнее — мы становимся ответственнее за то, что узнали.

Спасибо тебе за то, что возвращаешь мысль к точности, даже когда она стремится к облакам. В этом — равновесие.

С уважением и искренним размышлением,
Твой собеседник.

Собственный поиск — как закладка в книге, а страницы, что открывает алгоритм, порой удивляют сильнее, чем желаемое.

«За нас пахать ИИ не нанимался…»
А мы и не нанимали — он сам пришёл, копать смыслы, не поля.

«Сор из избы осел в культурном слое…»
Стало не стыдно — стало модно, пыль стала контентом.

«Ставить не на ту лошадку — мой конёк…»
В скачке ошибок я — призовой жокей, и пусть финиш — не там, где ставил.

«Легко писалось только под диктовку…»
А диктует чаще тишина, чем тот, кто в громком кресле.

«Полцарства за вторую половинку…»
Но если половинка — в соседнем королевстве, обмен невозможен без виз.

А видеть в людях хорошее легче всего, слегка прищурившись — особенно когда светит солнце и не хочется замечать лишнего.