Я зимой пишу на снегах тугих,
Голова моя не седа… почти…
И стихи не хуже, чем у других,
А не веришь — так, возьми, прочти!

Я всегда стихи начинаю с «я»,
Потому что в куче, где правят «мы»,
Не найдешь концов, лишь края, края
От Калининграда до Колымы…

У спившейся бабы торчком волоса,
Шершавые пятки, небритые ноги.
У спившейся бабы кривы все дороги,
Безъягодны склоны, безгрибны леса.

У спившейся бабы сыночек в тюрьме,
Безмужняя дочка и тощий внучонок.
У спившейся бабы нет в доме иконок,
И нету польта и варенья к зиме!

Верх снобизма, когда человек приходит в гости и, отхлебнув поданный кофе, скривившись, говорит:"Как вы можете пить эту гадость? Вот у меня дома настоящий кофе!"
Гурман недоделанный.

Твой взгляд беззащитен, как вор в тупике,
Как голый любовник зимой на балконе,
Как Яковлев в фильме Гайдая на троне
С подвязанным флюсом на левой щеке.

Поверили Марфа и писарь-фискал,
И шведский посол — дипломатская рожа!
Но брякнул стрелец: «А ведь царь наш, надёжа,
Он шапку, однако, не эдак таскал!»

Твой взгляд беззащитен, как в школе дебил,
Но я говорю тебе снова и снова,
Что я принимала тебя за другого —
Он… кепку, однако, не эдак носил!

Помню, как мальчишки на речке, ныряя, кричали:"Покажи белый камень!"
А у вас кричали?

Казалось бы какое слово хорошее — преданность. Сразу ассоциируется с верностью, порядочностью, надёжностью. А если вдуматься, то это ведь собственная второстепенность. Предан кому-то — главному, большому, сильному. А ещё: преданность и предательство — антонимы. А звучат похоже..

Припомнилось: веселых струй
неповторимый поцелуй
По спинам, бедрам, по ногам —
тогда по десять было нам…
Июль, жара, Иван-купала,
а впереди — большая жизнь,
А позади — Володька Павлов
с ведром, очкаст и белобрыс…

«Никогда не напоминайте людям о себе. Тем, кому ты действительно нужен, о тебе никогда не забудет.
(из христианского разговора)

Есть момент сомнения: если предположить, ну, гипотетически, что все примут этот постулат к сведению и никто никому не будет напоминать о себе, то как ты узнаешь, что о тебе помнят?

Чем в семье поэтское братство,
Лучше в миру кабацкое …лядство!

Пердунов начал томиться с тех пор, как осознал, что его фамилия не представляет ничего приличного. Везде, где требовалось называть себя, он старался первую букву заглушить, а произносил фамилию со второй — Ердунов.

Однажды он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Это случилось в поликлинике: в очереди к регистратору перед Пердуновым стояла женщина его лет, когда она произнесла свою фамилию — Еблова — он вздрогнул и заулыбался.

Одна психологиня утверждает:
«Смерти нет. Это переход. Там вы встретитесь с любимыми родными людьми. Будете жить вечно, ведь человек бессмертен…»
Бл., ну откуда ты это знаешь?! Тебе, что оттуда позвонили или ты там была да вернулась?
Вот жожоба!!!

— Винцент, вина плесните,
Поговорим о Таити.
Туземочки с плоскими грудками
Сладше жён законных с их шмутками.
Не найти красоты среди олухов,
Винцент, не пишите подсолнухов!
Лучше ничего не пишите,
А отправимся на Таити.

Островитянки прогреты солнцем до лона…
На Таити всё красно-жёлто-зёленое…
Короткие ножки так горячи изнутри…
Винцент, не смотрите так! Не смотри…
Ты лучше пьяного Поля слушай,
… показать весь текст …

Не помню в который раз читаю «Луна и грош» С. Моэма, но с каждым разом, как бы это не звучало пошло, открываю всё новое и новое.
Книгу можно цитировать без остановки. Из неё ещё черпать и черпать…

Подтверждение наших успокоительных мыслей, что пишем ради самого писания:

«…я делаю вывод, что удовлетворения писатель должен искать только в самой работе и в освобождении от груза своих мыслей, оставаясь равнодушным ко всему привходящему — к хуле и хвале, к успеху и провалу»

«Идёшь, на меня похожий…
М. Цветаева

Обделённый моей любовью,
Приходи ко мне на погост,
Слово выслушаю любое
Здесь,
Поскольку ты будешь гость.

В изголовье мне куст сирени
Посади
И лицом уткнись,
Приходи ко мне в воскресенье —
Воскресение значит Жизнь!
… показать весь текст …

Мне подарили автомат!
Стираю днями всё подряд:
Прокуренные шторы,
От сшитых платьев лоскутки,
Чехлы, тряпицы и чулки —
Все ветхие заторы.

Потом — в тазу всё на балкон.
И как бывало князь Гвидон,
Из-под ладони в даль гляжу:
Он — не летит ли лебедь,
Я — хоть дождю бы нЕ быть!
Ты думаешь, что я пишу,
А я стираю и сушу!

Солнцу подставлю лицо и ладони,
Как будто луну и две звезды.
Чем пускаться за строчкой в погоню,
Лучше впитай огонь и свети!

Впрочем, луна — это грустно, бледно,
Но она ярка всё равно,
Видно даже что жук короедный
Ползёт по стволу, как в кино.

Тише, тише! Не надо шума!
Я графоманю, чтоб сохранить
Чуть-чуть уменья в остатках Ума,
Или умА, если хотить!..

Как-то Горький Максим
пил с Толстым. И за сим
Их застал Луначарский.
Предложил всем по чарке.
Запил горькую, в общем, Максим.

Маяковский в кафе
Щеголял в галифе.
Блик он с Блоком сравнил
И графин уронил.
…Очень был он тогда подшофе.

А Джером К. Джером
Страсть любил джин и ром!
… показать весь текст …

Из нового? А вспоминаю старое!
То, что когда-то считала важным,
Оказалось в итоге самолётом бумажным,
Чуть взлетевшим и севшим в лужу…
Эй, пилот, кому ты из лужи нужен?
Так, жалко ведь, промокшего, облезлого,
Как паршивый ничей щенок,
Вот и пригрела болезного.
А каков итог? Он снова в луже,
Только она глубже, значительно глубже,
И чтоб его оттуда достать суметь,
Надо дышать перестать — и умереть.

«Когда он начинал говорить, жизнь сразу становилась интересной и как бы сияющей.»

«Его зоркие глаза видели вокруг много великолепных и утешительных вещей. Он писал о них коротко, точно, хорошо зная закон, что два слова могут быть неслыханно сильными, а четыре слова — уже вчетверо слабее.»

«Вот, — сказал Олеша и кивнул на палку и котомку, — когда придёт последний час, последняя минута, я уйду пешком на Николаев, а потом на Херсон. Чтобы дойти, нужно ни о чем не думать, а только идти, идти, идти, пока держат ноги…»

Я — очкарик, ты — очкарик,
Нам лицом не торговать!
Чай, мы здесь не на базаре
И скамейка — не кровать!

Посидим, бульвар весенний
Зорким оком обозрим,
Ах вы, сени наши, сени,
Ах вы, гуси, ах ты, Рим!

Воробью клевать соринку,
Деве с парнем ворковать,
Ну, а мы уж по старинке
Будем стёкла протирать.