И все-таки солнцу
никогда не придумать
цветка, красивее
женщины

Достигнувший цели,
становится рас-
стоянием

Как только вхожу… В эту волшебную щелочку… В эту пещерку, объятую розовым… Глаза моей милой… Наполняются дымом рассвета… И новорожденный шарик дня… Этот маленький глобус, воспетый экватором… Начинает безумно вращаться… Пока не Свершается, там… Глаза моей милой… Золотятся счастливым закатом… И такой вот поход Вокруг…
Наводит на мысль… Что лоно — праматерь… Солнца.

С какой удивительной
легкостью верим
в то, что Они
не Мы

Там, где ты строишь
хоромы, в глазах
аистов гибнут
хижины

Однажды я кану,
как солнце в колодце,
а стекло моей грусти
так и останется
в окнах

Время — холодный
цветок, из которого
ползет и ползет
животное

В Магадане весной
на углу, где торгуют
по старинке блинами
и толкуют за жизнь,
встретил девушку я
с неземными глазами
и спросил: «Как до моря
мне дойти… Подскажи!»

Удивившись, она
расплеснулась, а после,
засмеявшись, коснулась…
и сказала: «Никак
моря здесь не найти,
… показать весь текст …

Что жизнь?!
Сначала реки грез
и светлый бег хрустальных весен.
затем закат осенних трав
и череда уставших солнц, потом
катящийся вдали бессонный балаганчик,
и наконец, утраченная смерть
и долго- долго длящееся небо…

Теорема любви —
задумавшись, птица
падает

Она рисует на обложке
Зверушек странных, улыбаясь,
От мысли радостной и дерзкой,
Что стала вольной наконец.
И представляла, как он мерзнет,
В холодной будке, изнывая
От ярости, тоски и боли…
О, этот наглый, подлый лжец.
А он, уставший и замерзший,
Осатанело набирает
Один и тот же… тихо плачет,
Сжимая трубку у лица.
Ведь лжи вселенской в нем осталось
Еще сполна, а он, несчастный,
… показать весь текст …

Где-то
на свете
точкой, пылинкой,
капелькой, струйкой,
а может летящим
в дали дирижаблем
трепещет и бьется
твое настоящее
сердце

Сила моя
во всём, что любил,
но маленькая птичка
не может в это
поверить

Кончиком розы
выходишь на море,
птицей вонзаешься
в даль…
А после пушинкой
упав на песок
становишься ко-
лыбелью

Как легко постареть в окружении мудрых мыслей.

Как только светает,
трава поднимает небо,
воробьи раскаляют солнце,
деревья вращают лес…
И только один человек,
не замечая того, что вокруг,
рвется сквозь время и дали
к тому же, что и сейчас

Влагой твоей я наполню пески и камни.
Негой твоей утолю облака и птиц.
Твоей наготой
я укрою снега… Руками…
Твоими руками
обниму этот шар… Потом
снова начну,
одинокий, как черный ворон,
искать тебя в листьях
моря

Чем дальше от слов,
тем громче становится
чье-то большое
молчание

Эта
странная девочка
всегда перед сном
уходила выгуливать
цветы, а вернувшись
совершенно воздушной,
говорила: «Мой милый!
Я настолько невинна,
что ты должен меня
осквернить!»

Все, что вечным казалось,
постепенно уходит, взамен
остается умение видеть за тучей
очертание птицы, еще
способность чувствовать боль
от столкновения рыбы
с камнем