Оставленный миром… Раздавленный стенами крепких домов… Кирпичами спрессованных будней… Плитами «Я»… Кубометрами отрешенности…
Рассеченный ветрами, снегами и пухом еще не рожденных младенцев… Линзами мертвых озер… Постигший печали слепых букашек, которым хотелось хотя бы однажды прикоснуться глазами к небу…
Унесенный на крыльях иных миров… Он оказался в лунном пристанище… Среди сладко поющих стекол… И здесь, на мерцающем теплом песке, он молча стоял и думал… Так думают камни, не зная, о чем они думают…
А детеныш планеты, сидящей на желтой дюне, тыкал пальчиком-лучиком в человека и вопрошал свою мать-звезду:
«Почему этот дядя плачет?»

Были мы лучше
но годы смешали
с хлебом насущным
небо

Теплые волны памяти
омывают бесшумно
холодные дюны дней —

эти вечные символы
человеческих невозможностей

Жизнь — это то, что каждый
хочет увидеть сам

На
скале
высекаю
море, а в море
сотворяю скалу
из твердых обломков
воды…
«Сумасшедший!» — кричат дельфины
и, прибиваясь к ногам,
плачут сухими
звездами

Сжатой до боли
в объятиях двух,
любви не хватает
воздуха

Я — небо, испитое птицами.
Я — море, изрытое волнами.
Я — сад, разделенный цветами.
Я — град, затонувший в слезе…
Кого же ты любишь,
Женщина?

И все-таки солнцу
никогда не придумать
цветка, красивее
женщины

Достигнувший цели,
становится рас-
стоянием

Как только вхожу… В эту волшебную щелочку… В эту пещерку, объятую розовым… Глаза моей милой… Наполняются дымом рассвета… И новорожденный шарик дня… Этот маленький глобус, воспетый экватором… Начинает безумно вращаться… Пока не Свершается, там… Глаза моей милой… Золотятся счастливым закатом… И такой вот поход Вокруг…
Наводит на мысль… Что лоно — праматерь… Солнца.

Там, где ты строишь
хоромы, в глазах
аистов гибнут
хижины

С какой удивительной
легкостью верим
в то, что Они
не Мы

Однажды я кану,
как солнце в колодце,
а стекло моей грусти
так и останется
в окнах

Время — холодный
цветок, из которого
ползет и ползет
животное

Что жизнь?!
Сначала реки грез
и светлый бег хрустальных весен.
затем закат осенних трав
и череда уставших солнц, потом
катящийся вдали бессонный балаганчик,
и наконец, утраченная смерть
и долго- долго длящееся небо…