Вечерами
в потоке
рек о былом
становится зримым
одиночества рыбий
скелет

Я вижу тебя на снегу…
Стоящую на коленях…
И ловящую губами снег…
Я слышу голос: «Уйди, человече!
Уйди! Ты не должен ее видеть здесь…»
Я вижу тебя на дне… Птицы.

Как много вокруг
пылинок, не ставших
звездами

Я спал у тебя на руке,
а когда просыпался,
ты сладко дышала в глаза…
Ты так сладко дышала в глаза,
что почему-то хотелось
плакать… И я понимал —
наверно так пах
мой первый день
на земле

Поэзия — это
роза, несущая
камень

Самое сложное —
услышать себя
в гуле чужих
голосов

Как котята в мешке
мы никогда не увидим
все, что творится
за тканью мешочной
реальности

Без
тебя
опустели руки,
смешались цвета,
высохла музыка…
Только песня забытых фонтанов

Вздрагиваю
от скрипа дремучей улитки,
от искривления корня далекого дерева,
от полночного всплеска морского булыжника,
от колебания ласточки в недрах рассвета…
Такая во мне
тишина

Человек одинок,
как монета в ладони
нищего

Созерцая ночами
холодное небо,
почему-то всегда
вспоминаю тебя —
синеглазое чудо,
рожденное птицей…
И вспоминая тебя,
почему-то всегда
глажу луну,
как ребенка

Спящее море,
каменный сад,
воздух и дети
еще не рожденных
детей

Я — та река,
я — та гора,
я — та обезьяна,
что созерцает с вершины
проплывающий труп врага.
И проплывающий труп —
тоже
я

Вот так и живем,
разлетаясь частями
по всем уголкам
бесконечности, ибо
конечное нас
отвергает

Ранняя птаха,
поющая утро,
начинает мой день
с вершины

Последний счастливец,
сбежавший из рая,
оказался вело-
сипедом