«Как-то во время поездки в Грузию, страну, которую я очень люблю, меня пригласили на банкет. Великолепный стол, несравненные грузинские вина. И тем не менее через минуту после начала торжества я почувствовал, что попал как кур в ощип: Сталина поминали чуть ли не в каждом тосте, пили за «отца-учителя», «светоча человечества», «великого организатора и вдохновителя победы над фашизмом» и тому подобное. Смириться и пить со всеми я не мог, знал, что совесть замучает. Не пить? Все будут терпеливо ждать, пока ты выпьешь. Я попытался попросить слово — куда там! И вдруг понял, что нужно делать. Когда тамада сделал алаверды ко мне, я встал и спросил:
Ответьте мне, пожалуйста, настоящий грузин кровную обиду прощает или нет?

— Нет, конечно, нет! — весело прокричали мне с разных концов стола.

— Так вот, настоящий русский кровной обиды также не прощает! Поверьте, я не хочу обидеть никого из сидящих за этим столом… Вы все милые, гостеприимные люди. Надеюсь, вы правильно поймете все, что я скажу, и не примете сказанное на свой счет. — Все затихли, а я продолжал: — В свое время в моей судьбе зловещую роль сыграли три грузина — Сталин, Берия и Гоглидзе. Благодаря этим людям я семнадцать лет мыкался по тюрьмам, лагерям и ссылкам. Сейчас я оказался в положении, когда вынужден пить в память одного из троих, а я этого не хочу и не буду!

Тягостное молчание нарушил один из министров, седой красивый грузин. Изобразив на лице сочувствие, он произнес:

— Да, печально, конечно. Но, дорогой гость Георгий, неужели вы думаете, что Иосиф Виссарионович Сталин знал обо всем этом?

— Э-э, бросьте! — резко ответил я. — Согласитесь, трудно поверить, чтобы глава государства не знал о судьбе почти двадцати миллионов его верноподданных.
В неловкой тишине застолье тут же кончилось. Вот вам и ответ, как я отношусь к памяти «отца всех народов».