Ох, замучил кашель по ночам,
И свистят у горле петухи,
Аж соседи в стеночку стучат,
Дескать, «сейчас же, падла, прекрати!
Ты же этим буханьем, свинья,
Живо ребятенка искалечишь!
А ежели чахотка у тебя —
Почему, паскудина, не лечишь?!"
И жена стращает все меня:
«Дыму в хате вечно как в аду!
Выбирай: куренка или я?
А не то я к свекру уйду!»
«Издеватель, Гитлер и злодей» —
У Матрены стало поговоркой.
Занавески, видите ли, ей И одежу провонял махоркой.
Ну, вчера аванец я сполна
На махру сдержал, так что ж скулить!
А вдруг опять с германцами война?
Веник мне тогда курить?
Я, вообще-то, если б не курил
И не пил, заразу, «Солнцедар»,
Так давно б «Фиат» себе купил,
А Матрене — автосамовар.
Корефан недавно мне сказал:
«У тебя ну нету силы воли…»
Да я разов четырнадцать бросал,
Семь из них еще в начальной школе.
С ним пошел я на спор, только так,
Что не закурю уже ни разу.
Так выспорил, а после у Колька —
Пузырек и крышку к унитазу.
Мы тогда успели в Гастроном,
Этот случай надо же обмыть.
Ну, а если выпил за углом —
Как тут можно чтоб не закурить?
И с тех пор гыкаю по ночам,
Прям, не кашель, а тигриный рык!
Разрывает душу по частям
Этот самый недушевный хрип.
Сердце что-то стало барахлить
И тошнит чегой-то по утру…
А, может, правда, меньше надо пить?
Может, правда, много я курю?