из ничего безлико и бесполо
шел снег, но видно было, как вдали
бесшумные безличные глаголы
искали время в темени Земли…
и, не найдя, летели облаками,
ложились коркой льда на мостовых,
в дома стучали градом
и ветрами впивались в клетки временно живых,
где «он», «она», «они», «оно» трусливо
не признавали брошенного «я».
а те — без лиц — легко, неторопливо
пленяли «свой», «свои», «своё», «своя».
то сразу всех, а то попеременно,
кого — в утиль, кого — за частокол.
плевать, что даже самым совершенным
был вид у тех, кто звал себя «глагол».
а «я» смеялось: «Ну, большое дело…»
Земля была нанизана на ось,
в безличии светало и темнело
и вместе с этим, кажется, жилось.