Вот и снова грибная пора —
Редкий штиль в суете городской.
Можно снова летать до утра
Над притихшею летней Москвой.
Непонятен и прост мой порок:
Постою у окна, помолюсь.
Допивая сиреневый смог,
Город включит созвездия люстр.
И оттолкнувшись от оконного креста,
Как тень листа,
Я стану легок.
И словно съежится, уменьшится,
Растерянно отстав,
Квадрат двора со стаей высохших пеленок.
А потом я продолжу полет,
Над рекой, над Таганкой-вдовой.
Как большое трюмо, небоскреб
Отражать будет свет золотой.
Я круги буду в небе писать,
И на стеклах плясать, как на льду.
Я тебя буду всюду искать,
И наверно, опять не найду.
Я никогда тебя не видел, никогда,
И лишь тогда,
Когда найдешься,
На гулкой улочке пустой
Тебя узнаю без труда,
И ты, меня увидев в небе, улыбнешься.
И вот так бесконечно давно
Я кружусь и кружусь над Москвой.
Я как будто снимаю кино
Про случайную встречу с тобой.
И возвратившись, долго я еще не сплю,
Пою и пью,
А лето тает.
Пускай стучатся в мой ангар,
Я никому не отворю —
В нетрезвом виде авиатор не летает.