По объективным обстоятельствам, а именно нехватка времени вот совсем-совсем, запустила к чертям свой сад-огород. Я и в обычные годы огородница — так себе, но хоть травку подстричь и полить единственный георгин (кстати, систер! где мой георгин) могу. Ну и там крылечко помыть, разобрать деревяшки и пожечь ветки — это могу.
Не этим летом.
Этим летом у нас в огороде буйство. Флора счастлива, местная фауна в лице двух соседских котов тоже.
Каждые выходные я одетая, скажем прямо, не слишком — в купальник и купальник, выхожу в сад и сажусь за стол с ноутом. Сижу и вялюсь (вяло пялюсь) в монитор. Изредка стекленею глазом и начинаю что-то истерично бэмцкать. Потом снова вялюсь. И так часами.
К обеду на столе появляется какая-то недомашняя еда и шампанское.
И я продолжаю стекленеть с бокалом в руке. Жую, стекленею, туплю. Часами. До заката.
При этом мужчина мой активен и работящ. Он куёт, что-то перетаскивает с места на место, чем-то таким мужским и правильным занимается.
Мужик!
Соседка Люся и её незамужняя дочь моего возраста за забором меж тем вкалывают. У них ухоженный участок, у них газоны, как в Йоркшире, а георгины колосятся. Они без продыху тяпят и грабят. Грабят и тяпят. Тяпят, грабят, роют, рыхлят, полют, сеют, уничтожают…
И тут я — сучка драная. С бокальчиком и шампусиком. И с мужиком, к тому же. Да? Чуете драму? Чуете кровавый запах классовой вражды?
Я не просто чую. Я его через штакетник прям впитываю.
— Отдыхаешь? Всё отдыхаешь? — спрашивает Люся, перевесив подбородок через забор. Дребезжание её голоса -индикатор уровня классовой ненависти. Еще минута, и всё… Телеграф, телефон, почта и интернеты будут сметены под напором народного гнева.
— Где там? Работаю, — вздыхаю я, смакуя брютик.
— Ну-ну, — щурится Люся.
И перехватывает покрепче рукоять тяпки мозолистой рукой.
А смотрю на неё и мечтаю… Тяпать и грабить. Тяпать и грабить. Грабить… и снова тяпать.