Тому, кто доживает до весны,
награды никакие не нужны:
гремят литавры в солнечной октаве,
и терция — картавящий трамвай,
и прорастает в воздухе трава,
и что ни пропоёшь — выходит «Аве».
В саду Никольском или в Бенуа
проспишь полдня почти как на Гоа,
проснешься, чтоб до вечера шататься
среди других весенних горожан,
и затемно вернуться к гаражам,
и Пасху ждать, и, может быть, дождаться.
Смотри, зима тебя обобрала,
а ты стоишь, хлебаешь из горла,
глядишь в глаза убитому дракону:
в них мертвый виноградник на скале,
и семена, погибшие в земле.
И никогда не будет по-другому.