Я твой образ ношу, выжигая огнем, внутри, раскаленным крестом между ребер вбиваю в плоть — мой священнейший храм и мой призрачный третий Рим…
И моя же геенна — сжигаешь своим теплом, обращая в золу, словно сотни больших костров, на которых возводят и грешников и святых.

Каждый выдох и вдох — только розой твоих ветров, каждой костью — в основу, к тебе возводя мосты. Забирай, если хочешь, и душу, и тело — все, что имею, до дна, без остатка бери, сжигай. Если ты на руках меня в этот костер внесешь…
… показать весь текст …

У меня между ребер колючие тонкие спицы
и панический ужас любых неслучайных встреч.
ты меня день за днем превращаешь из самоубийцы
в человека, которому есть что любить и беречь

Я бы хотела выбить тебя из снов,
выжать водой до капли из слезных желез.
Только за окнами пахнет и жжет весной,
только мой город скалится:
«Неужели,
ты обретаешь силу, броню и плоть,
чтобы наверх подняться со дна болота,
выйти из тьмы на солнце и побороть
чувство,
что надо ждать и беречь кого-то,
кто о тебе ни взглядом,
ни духом?»
Я туго бинтую ребра, сжимая сердце
до своего размера,
… показать весь текст …

Когда внутри так пусто и так темно,
что тьма сжирает волком костры и свечи,
вскрываю грудь и ребра свои окном,
впуская чуть прохладный сибирский вечер.

А в нем шальное лето течет за край,
и запах яблонь, шлейфом лаская город,
мне шепчет тихо-тихо: «Не умирай»,
горстями сыплет солнце за жесткий ворот.

И сразу так спокойно и так легко,
теплеют руки, вновь наливаясь силой.
Дышу июнем жадно и глубоко
и отвечаю: «Я воскресаю, милый».

Эти ноши натерли мозоли на каждом плече,
Все кресты вместе с глыбами лишь тяжелей к весне…
После трудного дня ничего нет прекраснее чем,
твой любимый мужчина, обнявший тебя во сне.