Муж, в одних трусах, сидя на полу, разговаривает по телефону со своим другом детства Димой. Я, дабы не отрываться от «коллектива», да и опять же к «комиссарскому телу» ближе, подползаю к нему. Тут надо сделать небольшое отступление и поведать миру о трусах, об этом эротическом шедевре шароварного типа, длиною почти до колен и с пуговичкой (!). Вот именно она меня и заинтересовала, а чагой-то за ней прячется (?) (ну вдруг, там чего нового появилось) муж разговаривает… а я делаю героические попытки эту пуговичку расстегнуть (и не надо говорить, что проще было трусы снять, так интересней), но мои многочисленные попытки претерпевают неудачу, т.к. на ней накручена неимоверной длины нитка и вот именно она все дело и портит. И тут меня осеняет — я встаю, подхожу к письменному столу, беру нож для резки бумаги, с характерным треском выдвигаю его, поворачиваюсь и делаю шаг в сторону мужа… Следует удар ногой, дальше не помню…
Когда очнулась, муж сидел на потолке и почему-то очень странно на меня смотрел, после часа увещаний и заверений, что я ничего плохого сделать не хотела, и под мои вопли: «какого хрена ты дерешься???», он, наконец, слез оттуда и рассказал свою версию произошедшего.
Рассказывает муж: сижу, никого не трогаю, примус починяю, вернее по телефону разговариваю, ты ковыряешься у меня в трусах, и с каждой секундой становишься все более нервной, что-то начинаешь шипеть себе под нос, потом подрываешься, подбегаешь к столу, хватаешь нож, и со странным блеском в глазах на полных парах несешься ко мне и заносишь этот нож над трусами, ЧТО Я МОГ ТУТ ПОДУМАТЬ???
Я отвечаю, что, мол, я только ниточку хотела обрезать.
— Ниточку, мля… Откуда я знал, может ты меня в новую веру решила записать, так что в этой ситуации проще было тебе ногой врезать, а уже потом разбираться, что ты там хотела обрезать.