Я довез Джинни до школы, выслушав по дороге её точку зрения на введенную новой директрисой программу обязательного бега трусцой («Все наши груди шлепают вверх и вниз, чертовски неудобно и абсолютно отвратительно выглядит»)…
-Я даже не красивая,-безнадёжно по жаловалась она.-Я могу втягивать щеки, пока плохо не станет, но никогда не буду бледной, и худой, и интересной.
Я окинул взглядом ещё по-детски округлое личико, тронутые персиковым пушком щеки и беспокойные глаза.
-Практически никто не бывает красивым в пятнадцать лет,-сказал я.-Слишком рано.
-Что значит-слишком рано?
-Ну,-начал я,-скажем, в двенадцать ты ещё ребёнок, и плоская, и неразвитая, и так далее, а лет так в семнадцать-восемнадцать ты уже совсем взрослая и созревшая. И только подумай, какие изменения претерпевает за это время твоё тело. Внешность, желания, умственный кругозор, все вообще. Так что в пятнадцать, когда пройдено не больше половины пути, ещё слишком рано знать точно, на что будет похож конечный продукт. И если тебя это устроит, ты выглядишь сейчас так, будто через год или два станешь красивой, по крайней мере не совсем уж нестерпимо уродливой.
Из романа "Банкир".